Сингулярность (сборник)

Здания вокруг пылают огнями вывесок и реклам, ночное небо расцветили безумные краски голограмм. Дополненная реальность высыпала сотнями значков и указателей, спам-блокиратор мелькнул на дисплейной линзе тревожным красным огоньком, но быстро справился с перегрузкой. Число ярлычков тотчас сократилось вдвое.

Стат тронул за плечо, нетерпеливо махнул рукой.

– Сюда, – сказал он и нырнул в толпу.

Я кинулся за ним, боясь в суматохе потерять из виду. Живой океан лиц и тел сомкнулся вокруг, что-то толкнуло в бок, едва не развернуло. Я стал пробираться за Статом, некоторое время еще удавалось следить за его спиной, но когда наконец отстал, впереди над головами зажегся виртуальный путеводный огонек, и я пошел на него.

Периодически задевали встречные, но от них веет таким добродушием и сытой веселостью, что даже не хочется бросать вслед возмущенные взгляды. Почему-то совестно хоть чуть испортить настроение столь искренне развлекающимся людям. Мало ли, от каких бед сюда спасаться пришли.

Наконец выбросило из толкотни на берег этого беспокойного водоема, тут же налетел, как на стену, на строгий взгляд Стата, мол, где пропадал. Неужто боится, что сбегу?

– Мог бы и подождать, – сердито ответил я на молчаливый вопрос, – сначала тащит не пойми куда, к черту на кулички, а потом еще и толкайся за ним…

Стат нахмурился, но качнул приглашающе головой. Двинулись дальше.

Нырнули в нутро переулка. Сгустился сумрак, и тепло и свет центральных улиц как ветром сдуло. Льются лишь синие лучи ламп «дневного» света, да впереди, как в тумане, повис размытым пятном логотип какого-то заведения.

– Ну что, готов к катарсису? – насмешливо поинтересовался Стат.

Я крякнул скептически, Стат поморщился.

– Да знаю я твое отношение к нейромузыке, можешь не напоминать. Но, обещаю, об этом визите не пожалеешь. Будет нечто особенное.

Я глянул искоса.

– Уверен?

– Точно!

Он широко улыбнулся, но мне опять почудились натянутость и тень беспокойства в его лице. Или только показалось?

Я наконец разглядел вывеску, узнал «Аккорд», один из главных музыкальных клубов столицы. Место, что называется, культовое. Давно же здесь не был!

– Пришли, – сообщил Стат.

Фотоэлементы на входе деловито просканировали его, пискнул разрешающий сигнал, и Стат скрылся внутри. Я почти физически ощутил пристальный взгляд техники, невидимые лучи прошлись по телу, кажется, даже как-то странно кольнуло в кончиках пальцев. Автомат крепко задумался, внутри что-то пикнуло и затрещало недоуменно и строго. Наконец фейсконтроллер выдал «добро» и считал с моего персональника, вживленного над левой бровью, входную плату. Я шагнул в помещение.

В ноздри ударил крепкий запах сигаретного дыма, доносятся глухие ритмичные звуки. Я двинулся по полутемному коридору, в другом конце на фоне освещенного проема маячит фигура Стата.

С каждым шагом звуки все громче – похоже, музыка играет в главном зале. Грохочущие ритмы бьют каменными глыбами в стены и свод, меж ними мечутся отчаянные обрывки мелодий, словно из динамиков рычит и визжит раненый зверь.

Я поравнялся со Статом и оказался на пороге большого зала. Музыка обрушилась с невиданной силой, буквально вбила барабанные перепонки в ушные каналы. Звук сейсмической волной трясет все вокруг, пол так и норовит уйти из-под ног и провалиться раздробленным крошевом под землю.

В ухе пикнуло, едва расслышал в этом гаме, перед глазами развернулось сообщение: «Ну что, как атмосфера? Стат».

Взгляд привычно скользнул по знакомому помещению. Мечутся огни светомузыки, люди снуют туда-сюда, некоторые совершают ритмичные движения в такт чудовищному реву колонок. Справа угадывается в полумраке возвышение, там несколько столиков, посетители выпивают, ведут неспешные беседы. На противоположной стене развернулся проекционный экран, на нем перетекают друг в друга цветные пятна и тени.

Я еще раз обвел зал взглядом, что-то не так, цепляет глаз. Вдруг остановился, всмотрелся, не веря глазам. В центре, на месте танцевального партера, стоят стройными рядами десятки кресел. Суставчатые конструкции опор, сидений и спинок блестят неярко, словно с тайной гордостью: покрытые новейшими нанопленками, детали практически лишены трения и готовы изогнуться под любым углом. Мягкая обивка так и манит сесть, обещая тут же принять форму тела. На подлокотниках устроились тачпады коррекции положения: можно откинуться, даже лечь, поменять твердость различных частей. Готов поспорить, эти штуки даже массаж умеют делать…

Терминалы нейровоздействия.

Слушатели уже понемногу занимают места.

– Ну как? – донесся голос Стата.

Я внезапно понял, что слышу его четко и ясно, ровный спокойный голос. Гремящая музыка стихла, даже не заметил, когда наступила тишина.

Стат смотрит с ожиданием, губы вновь растянуты в ироничной ухмылке. Нервный тик у него, что ли?

– Гм… – В горле почему-то сделалось сухо, я откашлялся, произнес: – Обычно, насколько помню, все любители нейромузыки запросто умещались в эдакой комнатушке где-то на втором этаже. Там и стоял десяток терминалов. Откуда такое многолюдье?

Стат хмыкнул довольно.