Сингулярность (сборник)

– Думаешь, не пытался понять? К кому только не обращался, каких знакомых не впрягал! И медики, и компьютерные спецы, и психологи. Энцефалограмма, понятно, ничего не выявляет, никакой аномальной активности. Все как и должно быть при работе с нейроинтерфейсом. Хотя… как оно должно быть на самом деле, никто точно не знает: дело-то новое, да и мозг – что темный лес. Даром что такую аппаратуру отгрохали!

Он кивнул на нейрокресло, во взгляде неприязнь пополам с восхищением. Все-таки тоже в восторге от этого устройства. Я с трудом сдержал улыбку.

– А компьютерщики?

Он отмахнулся.

– Да что компьютерщики! Вроде бы где-то как-то… нашли следы непонятных пакетов, что периодически приходят на комп или уходят в Сеть. Вроде бы. Точно сказать не могут. Что за пакеты, куда, откуда – по нулям. То есть, казалось бы, все понятно… а доказательств нет.

Он с досадой хлопнул по столу ладонью.

Я помолчал, следя за лицом Стата, отважился спросить:

– Слушай… А если ничего конкретного сказать не можем, то… то, может, выдумки все? Игры разума? Напридумывали тут себе всемирный заговор, шпионских интриг накрутили…

Стат хмыкнул.

– Ну, хорошо, и как же ты в таком случае объяснишь случившееся?

Я неуверенно пожал плечами.

– Ну, не один я ведь за нейроинтерфейсом работал. Другие же как-то объясняют! Стат, что говорят миллионы людей, которые вдруг в один прекрасный момент обнаруживают себя на другом конце Интернета, на странице, где им ничегошеньки не нужно? Что говорят их близкие, наблюдая такую картину?

Стат усмехнулся.

– Хе, а что тут скажешь-то? Ведь каждый человек, впервые оказавшись в Интернете, какое-то время вел себя странно. Вспомни себя! Ведь за уши от компа было не оттащить. И наверняка родители протестовали, сетовали на «дьявольскую машину», которая «крадет твое время» и «сводит с ума»… Вот так же и здесь.

– Ну, вот ты сам все и сказал! – воскликнул я. – Это обычный шок от новой технологии. Все очень просто! Нейроинтерфейс, нейросеть влияют на общество точно так же, как повлиял когда-то обычный Интернет. И никаких спецслужб и тайных операций по промывке мозгов! Просто влияние технологического рывка.

Стат уставился на меня неотрывно, буквально просверлил взглядом. Чеканно произнес:

– Это не то воздействие. Интернет влиял позитивно, он ускорял прогресс. Но как ты объяснишь эти настроения в социуме? Отсутствие смысла жизни, антисайонтизм… С этим-то не поспоришь!

Я не нашел что возразить. Стат продолжил:

– Ты сам видел эти форумы в Сети. Форум – малая форма коллективного разума, это объединение человеческих существ, которые согласованно и вместе решают сложные логические проблемы. Если разум спорит сам с собой, ничего притом не утверждая и не опровергая, здесь это признак психической болезни. Социум болен, точно так же как больны форумы, на которых ты побывал! И это связано с нейротехнологиями.

Повисло тяжкое молчание. Я упер взгляд в столешницу, принялся задумчиво катать по ней таблетку ноотропа. Желтый кружок мотается туда-сюда, словно тоже ищет ответ на какой-то непростой вопрос. Никак не найдет.

Наконец я спросил:

– Что предлагаешь?

Стат сказал резко:

– Отсечь любые контакты с нейроинтерфейсом. Не прикасаться к нему самим и спасти всех, кого можем. Нельзя никого больше отдавать зомбомашине! Сами займемся исследованием этой штуковины, попробуем разобраться, как удалось провернуть такую аферу. Если не выйдет, то хоть поборемся с последствиями. Все. Больше предложить нечего.

Я сказал с сомнением, чувствуя, как в душу забирается безысходность:

– Но что это изменит? Мы останемся отрезаны от общества, от теснейшего общения, которым пользуются теперь все. Погасить эффект, вновь разогнать прогресс? Да мы не сможем о таком и мечтать! Против нас машина обмана, которая бьет по площадям, подчиняет людей миллионами. Нечего и думать эффективно влиять на общество в таких условиях!

Стат поднял ко мне взгляд, полный отчаяния:

– А что нам остается?

Балконная дверь с тихим шорохом исчезла в стенном пазу, я шагнул наружу. В лицо ударил холодный ветер, унося тяжелые мысли.

Небо накрыло город темно-фиолетовой мантией, на которой то тут, то там проблескивают алмазные пылинки звезд. За темными силуэтами пятидесятиэтажных великанов догорают злые угли заката. Здания недобро косятся вниз желтыми прорезями окон.

Я приблизился к перилам и опасливо глянул вниз. Там, метрах в ста, течет по улице огненная река: автомобили ныряют под эстакаду, разбрасывая свет фонарей и фар. На мосту пустынно, пролетели одна-две случайные машины.

По узенькому тротуару, зажатые стенами зданий и автострадой, пробираются крошечные люди.

Синяя зарница сверкнула на севере, там, за домами, клубится мрак далекой грозы. Внизу, с улицы, еще не видно, но на меня повеяло странным предчувствием беды и перемен…

Внезапно мир стал чуть светлее. От крыш автомобилей отразился ровный свет уличных фонарей, угрюмые гримасы небоскребов преобразились торжественной яркостью подсветки. По городу прокатилась волна включений, и на сердце сразу полегчало: ночь отступила, и людской мирок ощутил надежность и безопасность.