Сингулярность (сборник)

Он лихо натянул на лоб красную панамку и поднес к самому носу смартфон.

Я прилег на соседний шезлонг, торопливо принялся крепить «преобразователи» к вискам, но, как всегда, не успел. Дядюшка Стратар положил смартфон на животик и лениво обратился, хитро поглядывая из-под панамки:

– Дорогой мой, ну разве это дело?

Я уже начал поиск оборудования, усердный «визуальный передатчик» нашел все устройства с «визуальным принимателем» в радиусе ста метров и вывел список. Прилежно попросил указать, на что именно ему передавать изображение: на микроволновку, ноутбук или на зеркало в ванной? О Великий Космос, как долго… Пришлось ответить дядюшке:

– Дело.

Дядюшка Стратар, выпятив нижнюю челюсть, погладил едва пробивающуюся светлую щетину и с апломбом произнес:

– Нет, не дело, дорогой мой! Ты даже не поел толком!

Ах ты ж, Нортон побери, придется разговаривать, промолчать уже не прилично. Я отложил «передатчик» в сторону и ответил:

– Дядюшка, если я захочу получить наслаждение от раздражения вкусовых рецепторов, я сделаю это. А если мне нужно запастись энергией на ближайшие сутки, я просто проглочу питательную капсулу. Что я и сделал!

– Нет, дорогой мой, ничего ты не понимаешь… – сказал дядюшка, нежно погладив животик. – Попробовал бы этот фаршированый перец!!! М-м-м-м, за уши не оттянуть.

Я пробурчал:

– Какой прок от вареного перца, в сыром виде полезнее…

– В сыром виде пусть козлы едят. Эх, все равно не поймешь! Что еда? Ты вот что сейчас собираешься делать?

– Пытаюсь почитать после сытного и питательного ужина. Пытаюсь.

Дядюшка Стратар передвинул панамку на затылок, картинно округлив глаза, будто только узнал, как я читаю, переспросил:

– Почитать?!!

– Да-да!

– Думаю, ты несколько искажаешь значение этого слова, дорогой мой.

Ну сколько раз я зарекался не спорить? И всегда что-то внутри закипает, заставляя отстаивать правоту. Но я держу это желание под контролем, вроде бы… наверное, держу… Кстати, на досуге надо будет разобраться, почему так реагирую, может быть, и даже скорее всего, есть какое-то физиологическое объяснение моему желанию? Я терпеливо ответил:

– Не искажаю, дядюшка, просто это слово сейчас обозначает не совсем то, что обозначало сто двадцать лет назад.

Дядюшка поморщился, откинулся на спинку, снова надвинув панамку на брови.

– Ох, дорогой мой, эта новая мода считать месяц за год совсем мне не нравится! Не проще ли было сказать, мол, десять лет назад?

Я насупил брови, упрямо спросил:

– Как же десять, если сто двадцать?!!

Он устало махнул рукой:

– Эх, ладно, дорогой мой… И скажи мне, как же ты читаешь?

– Беру и читаю.

– Ну-ну…

Дядюшка сложил руки на животе и, манерно выставив мизинчики, произнес с интересом:

– А поподробнее? Говори, мне очень интересно.

Ох уж этот дядюшка… Он требовательно пошевелил мизинцами, и я устало ответил:

– У меня в кармане лежит передатчик. Он передает изображение на любой предмет со встроенным… м-м-м… принимателем. Я передаю на линзы, хотя могу даже на кофеварку, но в линзах эффект погружения в книгу намного лучше. А эти маленькие присоски на висках кодируют звуковую, запаховую, а в книгах, где нет насилия, и тактильную информацию в импульсы. Ну и каждый импульс поступает в определенный участок мозга и воздействует на него согласно фантазии писателя. Так я и читаю.

Дядюшка сокрушенно покачал головой, будто и не знал, как читает книги молодежь, спросил:

– А почему бы через эти присоски не передавать и визуальную информацию?

Я терпеливо ответил:

– Потому что у меня не хватает денег на дополнительную функцию. Ведь за каждое использование отдельной функции при прочтении надо платить.

Он присел, сдвинув панамку на затылок, снова картинно округлил глаза:

– Так вы еще и деньги за чтение платите?!!

Я уже раздраженно ответил, еле сдерживаясь, чтобы не закричать:

– Конечно, дядюшка! Как будто вы этого не знаете! Хватит надо мной издеваться!

Дядюшка снисходительно хохотнул, откинулся назад и, лениво надвинув свою дурацкую панамку на глаза, так же лениво произнес:

– Ну, не кипятись, не кипятись, дорогой мой… Смотри, как лысина твоя на солнышке блестит, аж слепит!

Я рефлекторно провел по голове ладонью, нахмурился. Ну и пусть смеется, мне-то ясно, что волосяной покров – это атавизм. Иногда даже с брезгливостью смотрю на волосатых людей, почти приматы! Только тонюсенькая пленка интеллекта отделяет их от обезьян… Даже читают, как пещерные люди!