Сингулярность (СИ)

Мелкие, средние, крупные компании, производящие для внутреннего потребления все от салфеток до большегрузных автомобилей, вся строительная отрасль, энергетика, коммунальное, сельское хозяйство, транспорт, местные финансовые организации… Список отраслей экономики, брошенных властью на произвол свободного рынка во время кризиса, выглядел весьма внушительно. Были в нем и настоящие гиганты с капитализацией в десятки миллиардов долларов, и небольшие семейные предприятия, на которых трудились всего несколько человек. Их всех объединяло одно — они работали на внутренний рынок США, видели реальное положение американской экономики и считали непозволительной роскошью тратить триллионы на войны за рубежом, чтобы защитить «демократию» в далекой арабской стране, где исторически такого понятия не существовало вообще. Им было наплевать на мировую гегемонию Вашингтона. Им было наплевать на провозглашенную Президентом исключительность Америки. Они видели приходящие в упадок мелкие и средние города, постепенно разрушающиеся школы, больницы, мосты и дороги, посевы, сохнущие без ирригации. Они видели, что простой американец, еще недавно относившийся к среднему классу, с каждым годом за свою зарплату может купить все меньше и меньше. Эти люди действительно хотели перемен, и их было столько, что, несмотря на потоки лжи и грязи, льющиеся из Вашингтона, у них появился свой законно избранный Президент.

С этого момента политическое противостояние ультралиберальных глобалистов и консервативных антиглобалистов превратилось в пропитанную ненавистью кровную вражду, сопровождавшуюся жестокими столкновениями сторонников, способными перерасти в неконтролируемый гражданский конфликт. Возможно, в какой-нибудь другой стране так бы и случилось. Но только не в США.

Когда яростное противостояние двух элит достигло высшей точки. Когда средства массовой информации наводнили потоки грязи, льющейся с обеих сторон. Когда на улицах больших городов загоревшие фермеры центральных равнин самозабвенно били напудренные мордочки местных гей-либералов, а те своими наманикюренными ноготками пытались поцарапать их загорелые щеки. Когда полиция и нацгвардия были уже не в состоянии гасить вспыхивающие повсеместно беспорядки, в Америке пришла в движение некая незримая сила, которая очень быстро сбила накал страстей. Присутствие этой силы можно было почувствовать почти сразу. Первым сигналом было то, что внезапно заткнулись средства массовой информации, жировавшие до этого на растущей в обществе ненависти. Затем были блокированы особо радикальные сайты и сегменты соцсетей. Несколько журналистов, блогеров и активистов, не понявших сразу, что правила игры изменились, погибли при странных обстоятельствах. Губернаторы, сенаторы, конгрессмены, еще вчера с пеной у рта бросавшиеся друг на друга, вдруг испуганно притихли и вначале робко, затем все отчетливее и громче стали говорить о национальном примирении, о достоинстве, о забытой всеми американской мечте. Появились кем-то щедро финансируемые новые политики, которым телеканалы сразу стали давать огромные куски эфира в самое рейтинговое время. В преддверии президентских выборов они призывали людей к миру и согласию. Они говорили о новой крови, которая должна влиться в пропитанный ненавистью Вашингтон. И чтобы ни у кого не возникало сомнений, СМИ в один голос начали утверждать, что именно эти политики из разбросанных по всей стране «незначимых» штатов и есть эта самая новая кровь.

Так на политическом олимпе появился теперешний Президент.

Бэйтс, поначалу пытавшийся проанализировать ситуацию и вычислить, что за невидимая сила смогла успокоить находившуюся на грани гражданской войны страну, так и не смог ни до чего докопаться. Он знал полдюжины очень влиятельных людей в Вашингтоне, и госсекретарь Тэйкли, несомненно, был одним из них, но уровень их влияния на ситуацию казался мелким интриганством по сравнению с масштабами операции, в течение очень короткого времени успокоившей огромную страну. Хотя о полном спокойствии говорить, пожалуй, было рано. Под давлением внешней силы два ненавидящих друг друга лагеря просто заключили перемирие и, затаившись, ждали момента, чтобы нанести противнику смертельный удар.