Сингулярность (СИ)

— Да у нас и времени-то на расчеты особо не было. Всю операцию сложили за пару недель. Но Рилфутский разлом, скорее всего, выбрали потому, что там будет «чистое» землетрясение, а если бы вскрылся Йеллоустон, то выбросил бы столько пепла, что на Земле пару лет стояла бы вулканическая зима. Холод жуткий, снег, все замерзло, жрать нечего. Азия, Африка, Латинская и Южная Америка просто вымерли бы. А тех, кто не вымер, пришлось бы потом кормить. Тебе это надо? А с разломом все просто — сдвиг смыкающихся плит, серия мощных толчков, пару дней афтершоков* (*Повторный сейсмический толчок обычно меньшей интенсивности) и стабилизация. Никакого пепла, никакой лавы. Чисто, в общем. Йеллоустон находится в 4 тысячах километров от нашего разлома, поэтому там особой активности не ожидается. Толчки будут балла в два, а такое там происходит раз в неделю, так что, думаю, и на этот раз обойдется.

— Тебе хорошо говорить. Россия от этого в стороне, а вот Европу опять будет трясти неделю. Люди погибнут. Про Штаты я вообще не говорю. Их небоскребы посыплются, как карточные домики. Вы хоть делали предварительную оценку ущерба?

— Больше десяти триллионов долларов, а людей никто не считал, — не отрываясь от ноутбука, буркнула Татьяна и бесцветным голосом добавила. — А насчет России ты не прав. Моя страна получит свою долю жертв и разрушений в этой операции.

О жертвах думать было страшно, и Ник некоторое время сидел молча, рассеянно листая на экране свои расчеты.

— А как вам удалось обойти Гринберга? — наконец, спросил он. — Детекторы на коллайдере — это ведь его зона ответственности. Без его согласия вы бы не смогли установить оборудование. Или он тоже чей-то шпион?

— Нет. Гринберг хороший малый, и здесь он ни при чем. Просто после нападения на вас с Лиз и бомбардировки центрального офиса служба охраны ЦЕРН порекомендовала ему взять отпуск, уехать куда-нибудь до следующего эксперимента. Так что он должен через пару дней вернуться, а пока — я здесь хозяйка.

— Как оно у вас, у шпионов, ловко складывается. Одно к одному. Вот бы у ученых так.

— Работа такая, — скромно улыбнулась Татьяна.

Ник, пробегая глазами формулу, наткнулся на сегмент, изменения в который ему пришли в голову, когда он читал своей малышке детскую сказку про гоблинов и эльфов. «Вот и пойми сейчас, кто в этом мире теперь злобный гоблин, а кто благородный эльф?» — подумал он, и ему невыносимо захотелось вернуться домой в тот вечер, на теплую мягкую софу, но на этот раз взять совсем другую книгу и начать читать про что-то доброе, без резни, битв могучих магов и войн.

Кувейт. Джахра

База ВВС США

Коллеги оперативники звали его Сеньор* (*от английского senior— старший), и не только потому, что в свои 62 года агент Харпер был самым старшим оперативником в регионе. Все, кто хоть немного знал о его богатом послужном списке, относились к его огромному опыту с должным уважением. Этот человек прошел через все войны и заварухи, которые затевались на Ближнем Востоке в последние сорок лет. Он мог стрелять из всего, что могло стрелять, водил танки и бронетранспортеры, мог управлять вертолетом, истребителем и бомбардировщиком. Жизнь научила его всему, но любимым делом оставалась оперативная работа. Ведь нет ничего лучше, чем хорошо спланированная и удачно проведенная операция, в которой ты участвовал лично. Начальство это знало и ценило, доверяя Харперу, несмотря на его серьезную должность в руководстве региона, лично участвовать в самых сложных полевых выходах.