Сингулярность (СИ)

— Постой! — Схватив ее за плечи, неуверенно начал я. Она не сразу поняла, что произошло, но через секунды уже активно пыталась вырваться. — Я не злюсь на тебя, ясно? Не надо от меня убегать.

— Я тебя чуть не прикончила… — опустив взгляд, заговорила она. — Как ты можешь на меня не злиться?

Элли оказалась первым человеком, который так сильно приблизил меня к смерти. Не дракон, не вражеская армия, а она… это и есть самое страшное. Если бы магии не существовало, и мы остались бы с Элли один на один, как враги — она бы победила меня. Понимание этого по-настоящему пугало и пугает меня по сей день. И вдохновляет, конечно же.

— Не прикончила же, — погладив ее по голове, продолжил я. — Нечего волноваться.

— Прости меня, Винтер… — обняв меня и уткнувшись носом мне в грудь, повторила Элли. — Умоляю тебя, прости… я совершила огромную ошибку…

— Ну, тебе придется поработать над самообладанием, ха-ха… а так… все в порядке. Не скрывай от меня такое, ладно?

— Ты говорил, что против такого. Поэтому я и не стала говорить.

— Я действительно против, но раз уж тебе так хочется — ничего не поделаешь.

В тот раз все обошлось. И мы, к тому же, стали немного ближе.

Помимо болевого порога, было еще кое-что, с чем она хотела бы справиться — с бессмертием. Поначалу это казалось нам обоим чем-то невероятным, но со временем Элли начала делать успехи, благодаря которым могла не позволять проклятию сработать, или же наоборот, сработать досрочно. Однако… все оказалось не так просто: такие тренировки имели последствия.

Проклятие могло срабатывать слишком часто, как и наоборот, слишком редко. Был случай, когда Элли заехала по себе шипастым кнутом, буквально разорвав себе кожный покров на спине и грудной клетке. Бессмертие не сработало, и ей ничего не оставалось, кроме как применить стандартные медицинские способы.

Тогда на помощь и пришел я, как всегда. Я нашел ее в темной коморке на заднем дворе, служащей как склад оружия. Каким образом? Ну, все очень просто: она вылила на себя пару литров спирта, обеззараживая рану, а потом ушла перевязываться. Найти ее по резкому запаху не составило труда.

Когда я обнаружил ее сидящей на стуле с голым торсом, в неуклюжем положении с кучей бинтов повсюду, ко мне пришло осознание того, что до применения первой помощи ей еще далеко. По крайней мере, у нее было много времени чтобы научиться.

— Ну и ну, ты не умеешь перевязываться, принцесса?.. — незаметно подобравшись сзади, спросил я.

Я ожидал реакции, в которой она бы резко подскочила и начала искать чем бы прикрыться, но этого не произошло. Хотя, в той коморке и света толком не было, кроме тусклых лучей солнца из наполовину забитых досками окон…

В ответ на мою выходку последовал легкий смешок вперемешку со вздохом.

— Я умею неплохо перевязывать других, но себя… не очень.

— Не желаешь принять руку помощи? Я сделаю все быстро и безболезненно.

— Валяй, — похлопав себя по груди, кинула она. — Если тебя не смущает мое скудное тельце, конечно.

Подойдя поближе, я получше оценил всю трагедию с раной. Она проходила по спине и гармонично переходила на грудь через левый бок. С кнутами мы практиковались меньше всего, и, видимо, Элли сначала лязгнула себя по спине, а за этим кнут последовал по боку и до груди. Удивительно, как она только так смогла извернуться, чтобы добиться такого «впечатляющего» результата.

Удар был достаточно сильным, она чудом не задела жизненно важные органы. Легкие, сердце, спинной мозг… Элли могла повредить все что угодно, сделав себе больно. С другой стороны, быть может, оно было бы для нее лучшим решением, нежели не летальное ранение: ведь проклятие может все залечить.

— Проклятие снова не сработало? Сколько литров ты на себя вылила? И чего именно?

— Не сработало, как видишь. Что до литров… один-два. Может три. Спирт. Этиловый. По крайней мере, так было написано на флаконе.

— Ты могла бы сделать себе еще хуже, ты знаешь?

— Знаю. Я остановилась, потому что рана сильно защипала.

Такой медициной и убить можно. Я собрал бинты, еще раз ужаснулся от раны и начал аккуратно наматывать их вокруг ее тела, стараясь не касаться груди. Мне казалось, что ей будет неприятно, хоть того и требовал процесс.

— Да ладно, Винтер, — она схватила меня за руки и прислонила к себе. — У меня здесь даже трогать нечего, видишь? Можешь не дергаться.

При касании меня обеспокоила не столько ее грудь, сколько ранение, раскинувшееся по ней. Я прямо-таки осязал участки, где ее шелковая кожа прерывается и начинаются маленькие углубления с порванными мышцами.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно. Не заставляй себя.

— Я не заставляю. Ты все равно будешь единственным мужчиной, кто потрогает меня там.

— Брось. Вот вырастешь, найдешь себе принца на белом коне и никогда обо мне не вспомнишь.

— Могу хоть сейчас, ха-ха, правда придется ехать на южный континент… да и условия там не по мне.