Сингулярность (СИ)

Душа для источника. Не совсем понимаю, как именно здесь работает магия душ, но, кажется, она изменяет сущность человека и привязывает к предмету, к катализатору, при уничтожении которого существование проклятого становится невозможным. Именно катализатор позволяет использовать магию времени даже без наличия предрасположенности к данному виду у жертв.

Но откуда он… так хорошо знает заклинания крови и душ?..

— Ох, наконец-то, — использовав заклинание времени-пространства, мой двойник вернул себя в нормальное состояние. — Судя по-твоему лицу, ты добрался до насущного вопроса, который интересует не только лишь тебя.

— Простите? — вытащив глефу, я встал в боевую стойку, но мой двойник спокойно встал на ноги, игнорируя мое действие. — Какого еще насущного вопроса? Невзначай мысли научился читать?

— Я — это ты, а ты — это я. Как бы мы ни старались скрыться друг от друга… у нас ничего не получится. Так вот… — сделав небольшую паузу, он продолжил. — Давай, спрашивай. Спрашивай то, что так сильно терзает тебя сейчас.

Кровь и души — это те типы магии, которые использует Элли. Очень сложные и редкие типы, настолько сложные, что даже я не смог их до конца освоить, и такие редкие, что такое совпадение кажется и вовсе невозможным. Но меня беспокоит не это: Элли не могла взаимодействовать с моим двойником. Она знает, что он существует, но она никогда не общалась с ним, лишь со мной.

Так как…

— Кровь и души так и остались неподвластными мне, — прервав мои размышления, заговорил мне. — И чтобы создать нечто, похожее на массовое проклятие бессмертия, нужно было больше чем просто «неплохое» заклинание.

— Ты не мог. Просто не мог. — Заговорил я отрезками. — Но оно существует, и этого я отрицать не могу. Тогда как? Как ты это сделал?

— Космос — удивительное явление. Наверняка где-то есть другой Винтер и другая Элеонора, которые собрались с силами и создали бессмертие, дабы уберечь мир от ужасного Конца Времен. Звучит романтично, правда? Даже если у тебя все идет бесконечно плохо, ты можешь успокоить себя тем, что, возможно, где-то есть другой вариант развития событий, где все хорошо.

Теория тысячи измерений гласит, что за пределами космоса находится не пустота вовсе, а бесконечное количество вариаций этого самого космоса, вариаций, где ты, например, встал утром не в восемь часов, а в девять.

Нетрудно догадаться, что такое количество возможных вариантов событий бесконечно огромно и просто, как, например, те же самые числа — возможно, где-то там и есть конец, но для нас нет возможности его увидеть. Потому-то и существует понятие «бесконечности» — числа могут продолжаться бесконечно долго, как и возможные варианты реальности за пределами космоса.

— Может оно и так, но у нас, как видишь, идет все не слишком хорошо, и мне плевать, что там в другой реальности происходит. Мы не способны путешествовать через возможные реальности… ни ты, ни я.

Издав легкий смешок, будто бы я сказал какую-то смешную шутку, он продолжил: — Ты… — запнувшись, он помотал головой. — Нет, мы всегда считали себя уникальными. Исключительными. Но мы просто слишком высокого о себе мнения, и не более. Мы с тобой оба… фальшивки. Нелюди. Этот факт не делает нас с тобой сильнее, напротив, он делает нас слабее.

— Никто, кроме нас не способен использовать магию времени-пространства. Быть может, мы и не сильнее других в остальных аспектах, но в этом мы действительно неповторимы, как бы это высокомерно ни звучало.

— А что, если ты ошибаешься? Что, если есть другой путешественник во времени? — его вопрос казался больше риторическим.

— Невозможно. — И все же я ответил на него.

— Путешественник во времени, которому подвластно не подвластное нам с тобой — перемещение через возможные реальности.

Я не знаю, что ответить. У меня просто кончились слова. Это звучит как утверждение, утверждение, которому тяжело что-либо противопоставить. Но это невозможно, потому что я за всю свою жизнь не видел никого, кому могла бы быть подвластна магия времени. Неужели он сделал то, чего не смог я?

Вернее, нашел того, кого не смог найти я. Другого путешественника.

— Как сейчас помню: прекрасная и могущественная, колеблющаяся среди нашего мира и своего, словно призрак, которого забирает божество.

«Нет. Этого не может быть…» — сказал я сам себе.

— С кроваво-красными, светящимися глазами, переливающиеся черно-белым свечением и шрамами под левым глазом и щекой, так сильно бросающихся в глаза… — увлеченно, с неповторимым восхищением говорил он. — С таким потерянным выражением лица, будто бы она и сама не знает, куда попала…

— Ты врешь. — Сказал я уже вслух. — Этого не может быть.

Я прекрасно понимаю, о ком он говорит, но не могу этого принять.

— Она не говорила со мной, потому что не могла — заклинание сработало не полностью, неправильно. Но она понимала, чего я хочу — и она помогла мне. Даже части ее могущества хватило, чтобы помочь мне воплотить заклинание бессмертия в реальность. Великолепное, многоступенчатое заклинание.

Другой я сделал несколько шагов вперед, подойдя ближе ко мне.