Синяя бабочка плетельщика судеб

Совсем иное дело мои попутчики. Фани, аристократка явно не последнего звена. Засоренные романтикой мозги могли вырасти только в теплице. При этом, как профессионал она хороша — хотя бы если учесть, что при всех перепадах температур в Лесу, никто ещё не простыл. Да, такое заклинание мог наложить даже слабенький колдун, но ведь она совсем не афишировала свою деятельность, словно такая защита сама собой разумеется.

Аргарх. Бандит с большой дороги, который под старость лет понял, что ничего работая на чужого дядю и мародёрствуя он не заработал. Ни кола, ни двора, а время-то идёт, он не молодеет. И скоро его просто прирежут его же самые молодые коллеги. Полагаю, именно поэтому он задурил девушке голову, ведь, если он женится на ней, то обретёт как минимум титул, а значит, неприкосновенность перед законом и родителями Фани. Да, потомственная аристократия его никогда не примет, но он больше может не опасаться за свою жизнь и свободу.

Вся его команда уже достаточно немолода, чтобы задуматься над будущем. Видимо, капитан пообещал им своё покровительство в случае успеха. Разве что погибший Симарх до конца не осознавал ценности собственной жизни и думал, что смерть — это то, что происходит не с нами. Другие же вовремя очухались от сладостного наслаждения унижением слабого, а он, видимо, нет. Ну, сам виноват.

Меня беспокоит Марти, мечник, который не повёлся на беззащитность Эрни и не осмелился нарушить приказа. Удивительное здравомыслие для наёмника, такие, обычно, сами собирают вокруг себя оболтусов, желающих переложить бремя мыслителя на кого-нибудь ещё. А этот идёт за Аргархом и строит из себя дебила.

Прикрыв глаза, я начал вспоминать прошедшие дни. Перед внутренним взором замелькали отдельные картины произошедшего. Взгляды. Улыбки. Жесты. Не знаю точно, но, кажется, Аргарх догадывается, что его друг не так уж прост. Но тоже вида не подаёт. Интриги, интриги… Будто бы из столицы не уезжал.

— Ням, ням, пф! — заявил Эрни, отпихивая головой моё запястье, и перевернулся на другой бок.

Что, неужели наелся?.. Удивительное рядом, прям. Ну вот и хорошо, я хоть смогу прогуляться. А то ложе с подогревом — это, конечно, хорошо, но что-то слишком жарко.

Неслышно поднявшись, я выскользнул из освещённого костром круга и погрузился в темноту Леса. Голые ветви деревьев складывались причудливую сетку, тонкий слой снега коварно прикрывал ямки, камни и торчащие корни… Но моё тело само знало куда и как ступать, чтоб не упасть. Я вдохнул полной грудью холодный, влажный воздух, наполненный ароматами мокрой земли, свежести и дерева. Уши наполнила обманчивая ночная тишина, которая кажется таковой только неопытному слушателю. Кожа пульсировала жаром, столь неуместным сейчас. Одежда жгла, натирала, воняла, хотелось содрать её с себя, как ненавистного паразита. Я не стал отказывать себе в этом удовольствии. Лес не выдаст.

Шаг, и великоватые сапоги остаются позади, а ноги, замотанные в портянки, ступают на снег. Пять шагов, и лишившиеся опоры тряпочки сползают окончательно. Горящие ступни коснулись нервной, холодной поверхности с ошеломляющим наслаждением, пробирающим аж до макушки. Балахон словно сам собой сполз с плеч, так же как куртка. Рубашка была меньше размером, так что пришлось сдирать её с себя практически с остервенением. Штаны держались только на ремне, так что никаких проблем не было.

Подул сильный, пронизывающий ветер, сдувая жар с разгорячённого тела. Это принесло облегчение, но мало, слишком мало…

Словно в ответ на мои мысли послышался шум воды.

Я не ускорил, но расширил шаг, больше не сменя неуклюже. Я сбросил маску калеки, которая, стоит признать, и так на мне держалась едва-едва. И это ощущение силы и мощи собственного тела требовало немедленно проверить себя, попробовать всё, что только можно, сделать как можно больше движений, выплеснуть этот жар.

Ступни коснулись гладких, округлых камней. Я вышел к небольшому уступу, в полтора человеческих роста, с которого стекал быстрый и даже на звук холодный ручей. Да и каким он может быть, если вокруг лежит снег? Родники и летом теплотой не балуют. То, что нужно. Замерев на мгновение на берегу, я шагнул вперёд, погружаясь по щиколотку в воду. Ногу обожгло морозом, который неведомым образом стрельнул до самого сердца. Хорошо. Медленно, наслаждаясь каждым шагом, каждым порывом ветра я побрёл к уступу, а там подставил лицо под быстрые струи. Всё тело немедленно оказалось заключено в кокон из воды, которая только из-за скорости движения не стала льдом.

Я просто стоял, позволяя воде смыть с меня весь жар, позволяя ей гладить своё тело, полностью отдаваясь на милость стихии. Внутреннее пламя даже не пыталось бороться с внешним холодом, они объединялись, сливались, даря ни с чем несравнимое ощущение власти над собой. Ведь мало кто может похвастаться, что может стоять под ледяными струями, без движения и даже с наслаждением…