Синяя книга

Все сохраняли молчание и ждали. Немногие маги рисковали заявляться в логово своих недругов, тем более на Совет. Такие случаи были редки. По оставшимся с древних времен традициям это не воспрещалось, но кланы, откровенно говоря, не любили друг друга, и чем могло закончиться такое посещение, трудно было представить. Один из магистров Белых вполне мог себе позволить такой риск.

Ученики Блааса наблюдали за происходящим. Их, как и наставника, также вызвали на «беседу», как ранее выразился Валхейм. Правда, в разговоре магистров они не участвовали. Их мнение, мнение учеников, никто не собирался слушать. Не говоря уже о том, чтобы с ним считаться. Поэтому им оставалось не отсвечивать и тихо стоять в стороне.

Фрей подался немного вперед, он был заинтригован. Лис, как обычно, сохраняла презрительное спокойствие, но в глубине ее души начал зреть неприятный комок страха.

– Наше уважение, Белый магистр Гинс, – выделив интонацией цветовую принадлежность мага, произнес глава Синих. – Представили Белого клана – нечастые гости в наших краях.

– Как и представители Синего клана у нас, – парировал Белый. – А зря. Возможно, совместные встречи стали бы первым шагом к былому могуществу.

«Неприятный. И ни капли не верит сказанному», – подумал Фрей. Насмешка в словах гостя ощущалась отчетливо, и, принимая во внимание, что все остальные в зале были телепатами и Аберфорт это прекрасно знал, можно было уверенно сказать, что делал он это умышленно.

– Вряд ли. Пропасть между нашими возможностями слишком уж велика. – Валхейм оставался спокоен, хотя в голосе проскальзывали недружелюбные нотки.

Хриплый смех Белого эхом прокатился по помещению.

– Отчего же?

Воцарилось недолгое молчание. Глава Синих прочистил горло.

– Ваши методы, – произнес он, – жестоки. Даже кровожадны. Это расходится с нашими принципами.

– Понятно, – огрызнулся Белый, – боитесь замарать руки. Коснувшиеся той стороны для вас как чумные. Как грязь.

Аберфорт завелся. Затронули его больную тему. Его мало волновало, что этот разговор начал он сам, как, собственно, и явился без приглашения в логово недругов.

– Наша магия взаимодействует с теми, кому уже не помочь. С мертвыми! Которые сами по себе еще могут помочь живым. – Он зло переводил взгляд с одного мага на другого. – Вы же выворачиваете наизнанку живых людей! Играете с ними, как с марионетками!

С последними словами он выдохнул, но не успокоился. Он всегда был готов сражаться, и не важно чем. Оружием, магией или словом.

У Фрея горели глаза. Он получал искреннее удовольствие от представления, которое перед ним разворачивалось. В отличие от Лисы. Можно было не сомневаться, что пришли по ее душу. В прямом смысле.

Глава Синих спокойно ответил:

– Все зависит от ситуации. И от конкретной точки зрения. Ваши призрачные марионетки, которых в состоянии призвать члены Совета, куда более противоречащее здравому смыслу явление.

– Нужно думать о живых, а не о мертвых, – моментально отчеканил в ответ Аберфорт.

В этот момент предрассветные лучи пробились в оконные проемы, которые находились почти под самой крышей. В зале стало не так мрачно, как было до этого. Помещение, в котором происходила беседа, залило утренним светом. В обычные дни, когда этот большой зал не требовался магам, здесь проходили приемы или представления заезжих артистов. Даже была небольшая сцена для менестрелей, на которой сейчас был поставлен длинный стол для членов Совета. Солнце также осветило и следы запущенности. Пыль, сеть из паутинок по углам, какая-то домашняя утварь, лежащая где попало. В настоящее время маги были никем, и так должно было оставаться впредь. Поэтому никакого, даже малейшего внимания к тем местам, где они бывают, не должно было быть.

Фраза Аберфорта повисла в воздухе. Синие не стали на нее отвечать, ясно понимая, что вряд ли гость явился сюда просто для спора. Молчание затягивалось. Не дождавшись ответа, он сказал:

– Дело не в методах, а в сути наших магических возможностей. Разницы между нашей магии нет.

Валхейм скривился. Реакция остальных была непонятна, их лица скрывались за капюшонами.

– Это не так, – произнес недовольно он.

– Возможно, –неожиданно вступил в разговор Блаас, до этого молчавший. Голос его был расслаблен и говорил он небрежно. Всем своим внешним видом он намекал на незаинтересованность того действа, участником которого он стал. – Возможно, – повторил он. – Аберфорт хочет сказать, что нет никакой разницы между воздействием на сознание человека живого и мертвого. В обоих случаях мы работаем с сознанием. Различие в том, что в одном случае оно ясное, а в другом потухшее.

– Именно так, – сказал Белый.

Совет зароптал. Им пришлось не по душе, что один из Синих не отстаивает точку зрения своего клана. Блаас открыто усмехнулся и выдохнул. Он ожидал именно такой реакции. От чужака. От своих.