Синяя лилия, лилия Блу

Новый латинист повернулся – быстрый, ловкий, внимательный.

– Но это и неплохо, иначе мне нечего было бы здесь делать. Так, недомерки. Джентльмены. В этом году я веду у вас латынь. В общем, я интересуюсь языками не из любви к языкам как таковым. Меня интересует исключительно их применение. И я не вполне учитель латинского. Вообще-то я историк. Иными словами, латынь интересует меня лишь как средство… рыться в заметках мертвецов. Есть вопросы?

Ученики подозрительно смотрели на него. Это был первый урок первого учебного дня, и ничто не могло сделать занятие по латыни чуть менее насыщенным латынью. Яростная энергия нового учителя бессмысленно тонула в замшелых камнях.

Адам поднял руку.

Учитель указал на него.

– Miserere nobis, – сказал Адам. – Timeo nos horrendi esse. Сэр.

«Сжальтесь над нами… боюсь, мы ужасны».

Улыбка учителя расширилась при слове «сэр». Но он наверняка знал, что ученики были обязаны обращаться к учителям «сэр» или «мэм» в знак уважения.

– Nihil timeo, – ответил он. – Solvitur ambulando.

Нюансы первой фразы – «я ничего не боюсь!» – ускользнули от большинства, а вторая – устойчивое выражение, говорящее о пользе упражнений, – пролетела мимо.

Ронан лениво улыбнулся. Не поднимая руки, он произнес:

– Хэх. Noli prohicere maccaritas ad porcos.

«Не мечите жемчуг перед свиньями».

Он не прибавил «сэр».

– Так вы свиньи? – поинтересовался учитель. – Или люди?

Адаму не хотелось наблюдать, как кто-либо из них – Ронан или новый латинист – дойдет до ручки. Он быстро вмешался:

– Quod nomen est tibi, сэр?

– Меня зовут, – сказал мужчина, углом губки стирая большую часть неудачной грамматики Ронана и на освободившемся месте выводя аккуратные буквы, – меня зовут Колин Гринмантл.

10

– Мы живем среди провинциалов!

Колин Гринмантл высунулся из окна. Снизу на него посмотрело стадо коров.

– Пайпер, погляди на этих коров. Эта так и уставилась на меня. Она как будто говорит: «Да, Колин, ты теперь действительно живешь в деревне».

Пайпер отозвалась:

– Я в ванной.

Впрочем, ее голос доносился из кухни. Его жена (впрочем, Гринмантлу не нравилось использовать слово «жена», поскольку оно наводило на мысль, что он разменял четвертый десяток… допустим, и правда разменял, но все-таки не хотел, чтобы ему об этом напоминали; и в любом случае выглядел он очень моложаво – кассирша в магазине заигрывала с ним не далее чем вчера вечером, и пусть даже причиной, возможно, было то, что он ошеломляюще разоделся для выхода за печеньем, Гринмантл, тем не менее, полагал, что дело в его аквамариновых глазах, в которых она буквально купалась) – так вот, жена восприняла переезд в Генриетту лучше, чем он ожидал. До сих пор единственным актом неповиновения со стороны Пайпер было разбить взятую напрокат машину – она гневно въехала на ней в указатель торгового центра, чтобы продемонстрировать, насколько она не приспособлена для жизни в таком месте, где невозможно ходить по магазинам пешком. Возможно, Пайпер сделала это не намеренно, но она вообще мало что делала случайно.

– Просто чудовища, – добавил Гринмантл, хотя думал сейчас в основном не о коровах, а о новых учениках. – Живут подачками, но сожрут тебя в момент, если у них будет соответствующее настроение.

Они только что въехали в свое «историческое» съемное жилище на скотной ферме. Гринмантл, который много занимался историей, сомневался в претензиях данной фермы на «историчность», но выглядела она довольно мило. Ему нравилась идея сельского хозяйства; в базовом лингвистическом смысле он сам был теперь фермером.

– Они придут за твоей кровью в пятницу, – крикнула Пайпер.

Коровы любопытно замычали. Гринмантл ради эксперимента показал им неприличный жест. Их выражение не изменилось.

– Они уже здесь.

– Не коровы. Я оформляю еще одну страховку для тебя, и им нужна твоя кровь. В пятницу. Будь дома.

Гринмантл втянул голову обратно в окно и зашагал на кухню. Пайпер стояла за столом в розовом лифчике и трусах и резала манго. Светлые волосы занавеской свешивались вокруг лица. Она даже не взглянула на мужа.

– В пятницу у меня уроки, – сказал он. – Подумай о детях. И вообще, сколько страховок нам нужно?

– Я привыкла к определенному уровню жизни и не желаю от него отказываться, если посреди ночи с тобой случится что-нибудь ужасное.

Она ткнула в сторону Гринмантла ножом, когда тот стянул ломтик манго. Он избежал раны только благодаря собственному проворству, а вовсе не из-за того, что Пайпер плохо целилась.

– Приезжай сразу после уроков. Не шляйся нигде, как ты это обычно делаешь.

– Я не шляюсь, – возразил Гринмантл. – Я как раз действую очень целенаправленно.

– Да, да, мстишь, доказываешь, что ты мужик, и все такое.

– Можешь присоединиться, если хочешь. Ты гораздо лучше ориентируешься на местности.

Пайпер не сумела скрыть, что обращение к самолюбию ей польстило.

– До воскресенья – не могу. В среду у меня брови. Линия бикини в четверг. В субботу лучше не приезжай. Шляйся в субботу. Здесь будет ритуал очищения.

Гринмантл стянул еще кусочек манго, и нож на сей раз мелькнул ближе.

– Это что такое?