Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)

— Я обычно не люблю тебе указывать на то, когда ты ведешь себя так, что от тебя в дрожь бросает. Но сейчас ты именно такой.

Мёртвый мальчик отсел подальше; когда он это сделал, воздух в машине стал чуть теплее.

— Он уже сегодня говорил, что от меня в дрожь бросает.

— Расскажи мне больше про выравнивание, — попросила Блу Адама. — Расскажи, что ты будешь делать.

— Не понимаю, чем это так важно.

Она издала звук, означающий сильное раздражение.

— Даже если оставить в стороне часть, связанную с духами, или, или мифологию, или нечто, что на самом деле может означать что угодно, ты управляешь этим огромным источником энергии, который, похоже, общается с тобой мысленно, напрямую, на другом языке, и, как по мне, то у меня бы возникло дофига вопросов, будь я тобою!

— Я не хочу об этом говорить.

— А я хочу. Ты просто едешь и даже не задаешь вопросов зачем?

Адам не ответил, потому что его ответ был бы нецензурным.

Однако его молчание, похоже, было ещё хуже. Она огрызнулась:

— Если ты не хочешь говорить, то не понимаю, зачем ты позвал меня с собой.

— Может, и не стоило.

— Зашибись, кто же хочет кого-то, кто думает вместе с ним.

Он с усилием осадил себя. С едва уловимой колкостью в голосе он сказал:

— Я просто хочу всё сделать.

— Просто выпусти меня. Я пешком вернусь.

Он ударил по тормозам.

— Не думай, что не выпущу.

— Тогда вперёд! — Она уже потянула руку к двери.

— Ребята, — запричитал Ноа.

Лучшим и худшим в Блу Сарджент было то, что она делала именно то, что озвучивала; она, и правда, собралась прошагать обратно пешком до Генриетты, если бы он сейчас остановился. Он скривил лицо, глядя на неё. Она скривилась в ответ.

Не ссорься с Блу. Не ссорься с Гэнси.

Вздохнув, он поехал дальше.

Блу собралась, а потом включила радио.

Адам даже и не знал, что эта древняя магнитола была в рабочем состоянии, но после нескольких секунд шипения кассета внутри громко заиграла мелодию. Ноа сразу же стал подпевать.

— Шлёп раз, шлёп два...

Адам одновременно с Блу вцепились в радио. Кассета вылетела с такой силой, что Ноа выбросил руку, чтобы поймать её.

— Та песня. Что она делала в твоем проигрывателе? - напористо спросила Блу. - Ты слушаешь её развлечения ради? Как этой песне удалось сбежать из интернета?

Ноа хохотнул и показал им кассету, на которой рукой Ронана было написано: «В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ХОНДАЁТЫ ПЭРРИША». Другая сторона гласила: «ДЕРЬМОКАССЕТА «ПОЙ СО МНОЙ».

— Включи! Включи! — весело сказал Ноа, размахивая кассетой.

— Ноа. Ноа! Забери её у него, — требовал Адам.

Впереди замаячил Скайлайн Драйв. На этот раз Адам был готов; он открыл свой бумажник, когда они подъехали ближе. Внутри лежало ровно пятнадцать долларов.

Блу протянула пятерку.

— Мой вклад.

Повисла пауза.

Он взял деньги.

В окошке он обменял общие средства на карту, которую вручил Блу. Когда он направился на наклонную стоянку, находящуюся сразу же за входом, он неуверенно исследовал свою гордость на предмет нанесённого ущерба и был удивлён, не обнаружив его.

— Это то самое место? — спросила она. — Тебе нужна пятнадцатидолларовая карта?

Адам сказал:

— Я вмиг узнаю. Мы можем выбираться.

Земля перед ними резко упала в бездонное ущелье; горы за ними мрачно восстали. Воздух заволокло приятным и опасным ароматом древесного дыма: где-то полыхала огнём одна из этих осенних гор. Адам внимательно вглядывался вдаль в поисках источника, дым окутывал дальний пик. И, будучи далеким, это казалось скорее волшебным, чем угрожающим.

Блу с Ноа валяли дурака, пока Адам раскладывал свои карты таро. Расставив ноги, чтобы лучше чувствовать пульс линии, он положил случайно выбранную карту на тёплый капот. Его несфокусированные глаза прыгали по размытым картинкам – чёрно-нечёткое изображение рыцаря на коне с посохом, обернутым виноградной лозой – и начал переделывать его во что-то бессловесное и мечтательное. Вид был заменён ощущением. Головокружительным чувством путешествия, восхождения, справедливости.

Он прикрыл картинку рукой, пока вновь не обрёл зрение, а потом убрал карту.

— Рыцарь жезлов? — спросила его Блу.

А Адам уже и не мог вспомнить, что это была за карта.

— Разве?

— Ну, и от кого теперь бросает в дрожь? — поинтересовался Ноа.

Адам вскинул на плечо свой рюкзак и направился в сторону тропинки.

— Пошли. Нам сюда.

Каменистая узкая тропинка была усыпана крошевом листьев. Земля резко обрывалась с одной стороны и уходила круто ввысь с другой. Адам был до невозможности хорошо осведомлён о массивных валунах, которые торчали на дороге. Под пушистым мятно-зелёным лишаём камни казались прохладными и живыми, истовыми проводниками энергетической линии. Он вёл Ноа и Блу вверх, пока они не пришли к как попало стоящим валунам. Ступив с дорожки, Адам забрался на них, найдя точки опоры на выступающих камнях, и выставил вперёд три веточки. Большие синие камни были свалены друг на друга, словно гигантский игрушечный детский городок-конструктор.

Да, оно.

Он всмотрелся в расщелину размером с человека.

Блу предположила:

— Змеи? Гнёзда? Медведи?