Синяя Птица (СИ)

Память выбрала не самый лучший момент, рисуя картины прошлого. Артур понимал, что не в силах повлиять на то, что уже никогда не сможет исправить. А исправить ему хотелось очень многое. Свое детство, которое он ненавидел, слезы матери, плакавшей только по ночам, наивно полагавшей, что никто не видит этого. Но он, ее единственный сын видел и знал, каково ей слабой, беззащитной, хрупкой женщине растить сына одной и без конца терпеть осуждающий взгляд соседей, знакомых. Они не жалели ее, не сочувствовали, а именно осуждали за смелость родить ублюдка, выродка, за брошенный вызов обществу. А это чертово общество со своей чистенькой моралью даже не пыталось понять, каково это, быть изнасилованной последним мерзавцем, негодяем, перед которым дрожал весь город, и не сломаться. Артур с самого детства ненавидел себя за то, что родился на этот свет и тем самым очень сильно усложнил жизнь своей матери. Но она ни разу не упрекнула его ни в чем, любила его так, как никто и никогда не любил, стараясь защитить от грязи, людской жестокости, злобы и ненависти. Его мать позволяла себе плакать лишь по ночам, но как только наступало утро, его всегда встречало улыбчивое, доброе лицо. Он смотрел в ее глаза, отражающие безмерную любовь к нему, и понимал, что только благодаря ему у нее еще есть смысл в этой жизни. Своего отца Артур видел лишь дважды. Первый его визит он помнил смутно, ему тогда было не больше семи. Придя из школы, он услышал, как в комнате плачет мать, а какой-то ужасный, грубый дядя кричит на нее, обещая стереть в порошок вместе с ее отпрыском. Артур был очень напуган увиденным, поэтому когда грозный мужчина вышел в коридор и наткнулся на него, мальчик даже не пошевелился от страха. Мужчина вплотную подошел к нему и, схватив за грудки, приподнял над полом.

— Что, волчонок, ненавидишь? Но ты топчешь эту землю благодаря мне. Настанет день — приползешь, никуда не денешься, такие как ты рано или поздно ко мне приползают.

Артур помнил ужасные, черные глаза, смотрящие на него. Мать, выбежавшая вслед за незваным гостем, не побоявшись, налетела на него и буквально выхватила Артура из рук чудовища.

— Не смей! Слышишь, не смей…

— А то что, курица? Это даже забавно, у такой курицы — настоящий волчонок. Да, гены сильная штука, — он неприятно засмеялся, но резко замолчав, вновь подошел слишком близко и, нависнув над ними, проговорил прямо в лицо, обдав мерзким запахом дешевых сигарет.

— Я тебя в последний раз предупреждаю, тебя и твоего родственничка долбаного, платить будете как все, иначе закрою его вонючую лавку к чертям собачьим. Так и передай. Поняла, сучка костлявая? — после он резко развернулся и вышел, но Артур помнил, как услышал последние слова, сказанные мужчиной очень тихо, будто размышляя вслух.

— Надо же… Какой волчонок… Настоящий зверюга вырастет.

Эти слова как злое пророчество будут преследовать его всю юность, да и во взрослой жизни не раз дадут о себе знать. Артур тогда многого не знал и не понимал, но современен благодаря “добрым” соседям, начал осознавать, что значит быть изгоем. Как бы не старался маленький, напуганный мальчишка доказать всем, что он не такой, как о нем думают, что он никогда не станет чудовищем, как его ненавистный отец, все было напрасным. Судьба, злой рок или же, в самом деле, гены, но что-то упорно вело его к той жизни, которую он изо всех сил отказывался принимать.

Его глупые наивные мечты так и остались несбыточными. А ведь он мечтал, как и любой мальчишка в его возрасте, и в этих мечтах не было ничего, что можно было бы назвать непристойным или неправильным. Когда день заканчивался, а на его место приходила ночь, темная и одинокая, Артур погружался в мир своих фантазий. Сначала он хотел стать шофером на большой машине, как сосед дядя Сева, который имел большой грузовик и очень часто уезжал, как сам говорил, в разные города и страны. Это казалось таким заманчивым и интересным для семилетнего мальчика, никогда и нигде не бывавшего. Но когда этот дядя Сева пытался пару раз приставать к его маме, однажды не выдержавшей и облившей его кипятком, а его противная и сварливая жена еще и заявление в милицию на нее написала, Артур резко возненавидел профессию шофера и решил, что будет милиционером. Ловить преступников и наказывать тех, кто обижает и унижает его мать. Но и здесь судьба внесла свои коррективы. Первый срок условно Артур получил, когда ему было пятнадцать. Он и не помнит уже, как именно и кто придумал угнать соседский мотоцикл. Но первым, кого заподозрили в преступлении, конечно же, был он. “Ведь гены…”, - как сказал тогда следователь, — “От них не уйдешь”.

Никто и слушать не хотел о том, что Артур не причем. Судьба или люди, на которых он уже тогда смотрел как дикий волк, а они, то ли чувствуя свою вину, то ли его силу, пугавшую всех в диком, необузданном, полном ненависти взгляде, подтолкнули на путь, определивший всю последующую жизнь.