Синяя трава

После того, как все поели, и часок подремали, состоялось ещё одно собрание. Всем мужчинам раздали копья и попросили без них никуда не ходить. Женщинам рекомендовали не ходить без мужской охраны. Рокотов представил народу офицеров, врачей и руководителя научных работ. Рыбакам предстояло продолжить свою работу, но уже с дополнительными литовскими сетями и бреднем. Сами литовцы ушли со спиннингами. Военный бухгалтер, Володарский Аркадий, с двумя десятками мужчин отправился сопровождать сотню женщин, которые должны были прочесать степь возле лагеря на предмет полезных растений. Трое из десяти мужчин вооружились копьями, а остальные дротиками, так как надеялись добыть что-то вроде кролика. Еще десять мужчин и десять женщин под руководством другого офицера, Ильи Буданова, отправились в лес на сопку с той же целью. С ними ушло и несколько детей. Такой же отряд со специалистами по плетению корзин ушел на заготовку сырья к небольшому островку леса, видневшемуся примерно в километре на юго-запад от лагеря. Оставшиеся женщины, помыв посуду, отправились собирать улиток и учиться ловить рыбу. Мужчины в спешном порядке достраивали шалаши, оборудовали отхожие места, копали колодец, оборудовали коптильню под рыбу и возможное мясо.

– Как народ чувствует себя после улиток? – спросила Галия у одной из стюардесс.

– Никто не отравился, – пожала плечами женщина.

– Нужно ставить эксперименты с едой сначала на животных, а потом уже на людях, – сказала Галия командиру экипажа.

– На каких животных?

– На крысах или свиньях.

Наука стремительно развивалась и требовала всё больших ресурсов. Людей было мало, но свиней и крыс не было совсем. Бортинженер с бригадой из двух человек отправился готовить металлические клетки для крыс. Ловушками решили заняться позже. Стало понятно, что нужно найти сырьё и научиться изготавливать кирпич.

Американец Хэнк Морроу стоял на коленях и разглядывал ствол поваленного дерева. Год назад он женился на русской, которая приехала к ним на учебу. Сейчас они с женой собирались навестить ее родителей в Хабаровске, но родственники так их и не дождались.

Сзади подошел Петр Алтуфьев. Американец обернулся.

– Кольца на срезе такие яркие. Я никогда такого не видел, – сказал Хэнк по-английски.

– То, что кольца ярки, объясняться может вполне. Ничего это хорошего не значит, тем не менее, – ответил Алтуфьев, немного путаясь в словах и структуре предложения и примешивая к ответу русский акцент, выраженный также ярко, как годичные кольца на означенном стволе.

– Вы знаете, что это значит? – спросил Хэнк.

– Да. Это значит, скорее всего, холодная зима что, – ответил физик.

– Холодная зима? Насколько?

– Не знаю точнее, по Цельсию, может быть, минус двадцать-сорок приближательно.

– Двадцать-сорок… – американец присвистнул. Выросший на берегу Мексиканского Залива в Восточном Техасе, Хэнк привык, что ноль – это уже холодно. Его все время удивляли жалобы жены на слишком жаркое лето и отсутствие снега зимой. Сам Хэнк летел в Россию впервые.

Алтуфьев с двумя мужчинами и двумя женщинами отправлялся в географическую экспедицию к обнаруженному на юго-западе ручью. С ними напросился идти и Ицхак. Никто не возражал, тем более что его пистолет мог пригодиться.

* * *

Ицхак был хорошим механиком, но плохим бизнесменом. Нет, не настолько плохим, чтобы не прокормить семью. Просто Путтер Ицхак Уриевич патологически смешивал бизнес и хобби. Одна, но пламенная страсть – изготовление оружия, не только мешала бизнесу, но решительно выводила Ицхака за рамки уголовного кодекса. Родился и вырос господин Путтер на Южном Урале. На изготовлении запчастей к отечественным автомобилям сделал неплохие деньги и перевёз семью в Москву. Сам же открыл небольшую мастерскую в глухом посёлке Восточной Сибири и практически постоянно жил там. Исчезновение населения на огромной территории быстро и неукротимо приводило к вестернизации жизни и без того не слишком лояльного к власти населения. Работы у местных не было. Механическая мастерская в исчезающем посёлке была воспринята и властью, и населением едва ли не как манна небесная. К усиленной охране объекта, производящего поначалу лишь садовые тележки, отнеслись с должным пониманием как поселковое население, так и представители власти.