Синие берега

«Мы отрезаны…» Семен подавил в себе замешательство, он думал уже о том, что делать в сложившейся обстановке: вблизи, во тьме, в стороне от шоссе, затаились выбитые из окопов немецкие автоматчики, к мосту вышли танки. «Что предпринять?..» Вернуться к мосту. «Но пробьемся разве?»

— Послушай, отделенный. — Семен сделал паузу, как бы еще раз взвешивая то, что собирался сказать. — Послушай, отделенный, — произнес тверже, — положение наше никудышное. У моста — танки. — Рокот танков был отчетливо слышен. — Надо помочь взводному. Двинем к переправе.

— Попробуем, — откликнулся отделенный Поздняев. — В голосе ни растерянности, ни надежды.

— Где твои противотанковые, Поздняев?

— Вот. — Семен услышал, отделенный хлопнул себя по бедру. — Вот. А вторая у Дунаева. Дунаев! Граната?

— Есть. А куда ей деться?

— И у меня граната. Пошли, — сказал Семен.

Семен и отделенный выскочили из окопов.

Вслед за ними выбрались на шоссе бойцы.

Из тьмы ударили по ним автоматы. Очередь. Очередь.

— Ползком! — возглас отделенного. — Вправо за обочину!

Очередь! Очередь!.. — не унимались автоматчики. Семен врыл голову в песок, безотчетно прикрыл ее руками: возле самого уха врезались в песок пули. «Чуть-чуть левее взял бы немец, и — каюк.» Не взял. Пронесло.

Ползти дальше. Ползти. Ползти. Ползти, не останавливаясь. Несмотря на очереди. Добраться до моста… Семен полз.

Торопливая ракета взмыла вверх, и небо, тронутое светом, просторно раскрылось. Семен разглядел возле себя на земле несколько сраженных страхом касок. Каски тоже медленно ползли.

Автоматный треск усилился. Теперь каски лежали, не двигались. Страх, обычно толкавший куда-нибудь бежать, в этот раз приварил бойцов к месту. Потому, наверное, что некуда было бежать: в их воспаленном воображении немцы стреляли отовсюду. Семену тоже казалось, что отовсюду.

До Семена донеслось:

— А дальше что, браток?.. Что — браток?..

— Хрен его знает, — обреченно откликнулся кто-то. — Ухайдакают всех. Точно. Тут автоматы, там танки…

— А-а. Ухайдакают… ухайдакают…

И верно, все здесь вело к гибели и ничто к спасению. Спасти могло только чудо. Но чудо — вещь слишком редкая в жизни, а на войне особенно. Семен не рассчитывал на чудо, и когда стих огонь, удивился, что остался цел и невредим.

«Во что бы то ни стало продвигаться вперед. Не лежать же так…» волновался Семен. Подавить страх! Подавить у бойцов страх! Семен понимал, что сейчас нужно только это. «Выхода нет… — спазм сжал горло. — Мы отрезаны», — снова подумал Семен, на этот раз убежденней. И как бы испугавшись этой мысли: «Не задуривай себе голову. Не задуривай себе голову… Пусть отрезаны. Из каждого положения есть выход, — уговаривал себя. И упрашивал: — Подумай хорошенько. Подумай. В самом деле! Выход есть, только подумай хорошенько!»

А думать нечего, чего думать! Свернуть с шоссе и продолжать ползти в сторону моста.

Автоматчики больше не палили. Переменили позицию? Рассчитывают на танки? Как бы то ни было, а воспользоваться перерывом.

— Отделенный! Поздняев!

— Я, товарищ политрук!

— Кто там с тобой?

— Четверо.

— Гранаты у них есть?

— Три. На всех. И моя, противотанковая.

— Гони, отделенный, с ними к переправе с правой стороны. А я…

— А мы как?.. — оборвал Семена испуганный голос из кювета.

— Шишарев? — узнал Семен. Вот кто тревожился: «Дальше что, браток? Теперь что, браток?..»

— Шишарев я, Шишарев…

— Сосед кто?

— Я, Дунаев, — второй голос. Тот это: «Ухайдакают…»

— Еще кто с вами есть?

— Никого.

— Так давай, отделенный. А я с Шишаревым, с Дунаевым зайдем танкам слева. Задача ясна?

— Понял!

— Шишарев! Дунаев! За мной! — негромко скомандовал Семен.

Пригнувшись, Семен бросился в сторону от шоссе. За ним Шишарев и Дунаев. Он слышал их прерывистый, пропадавший топот за спиной.

Отделенный Поздняев с бойцами растворился в черном пространстве.

Полоснула длинная, самая длинная за эту ночь пулеметная очередь. Возможно, немцы услышали голоса и били на голоса. Семен залег, повалились и Шишарев и Дунаев.

Ракета снова подожгла небо и обнажила на земле все. Семен увидел себя в ужасающей полосе света. И мост. Грузный, словно повис он в посветлевшем воздухе.

Ракета погасла. И тотчас Семен, Шишарев и Дунаев подхватились с земли, побежали. Огонь им вслед. Залегли-побежали-залегли-побежали… Ворвались в придорожный кустарник и, замедленней, неслись дальше.

«Успеет Поздняев со своей четверкой вовремя добраться до переправы? Успеет. Нет, не успеет… Может успеть… Нет… Успеет, успеет…» Семен нервничал. «Успеет… Почему б не успеть?..»

Он не смог бы ответить на этот вопрос. Просто нужно было, чтоб отделенный успел, очень нужно, и поэтому верилось, что можно успеть. Отделенный успеет прийти со своей гранатой на помощь взводному у моста.