Синие дожди

Тропинкой, по склону холма, идут  А р т е м  К у з ь м и ч  и  Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Он высок, угрюмо смотрит в землю. Она одета по-дорожному.

А р т е м  К у з ь м и ч. То ли ты делаешь?

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а (поспешно). Так будет лучше. Лучше.

А р т е м  К у з ь м и ч. Кому?! (Резко остановился.)

Она вздрогнула и не сразу нашлась с ответом.

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Всем. Всем. (Тронула его за пуговицу и торопливо заговорила.) Лето-то как быстро прошло. Давно ли, кажется, приходили сюда на разлив смотреть, а вот и лист желтый. Паутина летит.

А р т е м  К у з ь м и ч. Всем, всем… А мне? А тебе?

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Ну, да что об этом снова? Ведь все уже оговорено.

А р т е м  К у з ь м и ч. Но куда же ты? Куда?

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а (засмеялась. Так смеются, когда близки слезы). Опять двадцать пять! Снова да ладом тебе рассказывать?.. В Сольвычегодск. К подруге. Пишет, что работа найдется. И комнату дадут. При школе.

А р т е м  К у з ь м и ч. Не отпущу я тебя. Не отпущу! (Крепко обнял ее.)

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Да ведь так-то нам нельзя. Я бы рада, да нельзя.

А р т е м  К у з ь м и ч. Тогда и я уеду. Пропади все пропадом! Сколько можно на этих дорогах пыль взбивать! Решено!.. Вот закончу уборку и соберусь. Ты меня обожди, вместе уедем.

Настасья Михайловна смотрит на него и улыбается — не верит.

Не привязан же я к этим полям!

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Никуда не уедешь, Артемушка.

А р т е м  К у з ь м и ч. А вот посмотрим!

Резкие гудки автомашины.

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Меня.

А р т е м  К у з ь м и ч. Погоди! Как же так… сразу-то? Надо поговорить.

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а (как маленькому). В Сольвычегодск. К подруге. В одной школе работать будем.

А р т е м  К у з ь м и ч. Настя…

Настасья Михайловна вдруг пригнула его голову к себе, целует, целует.

Настенька! Настя! Настя!

Настасья Михайловна вырвалась и побежала.

(Пошел вслед за ней крупными шагами.)

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Не ходи! Не хочу, чтоб люди видели. (Убегает.)

А р т е м  К у з ь м и ч. Настя! Настя!.. (Только теперь понял, что это всерьез. Стоит, вскинув голову, высокий и коряжистый, будто вросший в землю. По его щекам текут слезы.)

АКТ ПЕРВЫЙ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Летняя изба-клеть. Висят березовые веники, припасенные на зиму. На лавке — деревянные кадушки. Под пологом — кровать. Небрежно кинуты тяжелые рабочие сапоги, куртка и рубаха.

Слышны звонкие ребячьи голоса и зычный мужской окрик: «Но, Буланко, но-о!..» Смех. Кто-то полощется в воде, хлопая по ней ладошками. Воздух прорезает лошадиное ржание.

Входят  Ф а и н а  и  М и н е е в н а.

Ф а и н а. А где отец?

М и н е е в н а. В озере с жеребцами купается.

Ф а и н а. Ну что опять у вас?.. Живете — нет миру. На старости-то лет могли бы и не смешить людей.

М и н е е в н а. Ему про то скажи. (Насыпает из кадушки крупу.)

Ф а и н а. Право, от людей стыдно… (Отдернула занавеску.) Мусору-то… Рубаха не стирана.

М и н е е в н а. Теперь есть кому за ним ходить. Пускай и старается. (Ее жилистые руки в постоянном движении.)

Ф а и н а. Ладно ли ты говоришь, мама? Ведь столько лет прошло!

М и н е е в н а. Вот и прошло, да не прошло. Вернулась назад с севера. Не нашлось там погибели на ее голову!.. Да разве наш дом был когда для него домом? Нижние венцы сгнили, крыша прохудилась. А потолок в клети так и не удосужился за всю жизнь сделать. Не о том радел!.. (Ушла в дом.)