Синие фонари (сборник)

Его охватило странное оцепенение, в сердце закрался страх, ему мерещилась страшная участь управляющего из усадьбы, и он уже начал упрекать себя за то, что поспешил наказать врага. Он думал теперь, что следовало бы оставить шейха в покое, когда ребенок был спасен. Страх и тревога его все увеличивались: он был уверен, что не успеет пройти ночь, как с ним случится что-нибудь ужасное. Ему казалось, что дыхание его прерывается, в мозгу возникали тревожные видения: то представлял он себе шейха Сейида бормочущим колдовские заклинания, то видел дьявольские призраки; размахивая огромными дубинами, они плясали перед ним, и огненные языки высовывались у них изо рта… Он ощущал, как на него веет горячим дыханием, чувствовал удушье и, наконец, не выдержав, закричал, моля о помощи и разрывая на себе одежду:

— Избавьте меня от него!.. Спасите меня от шайтанов!.. Они хотят убить меня!.. Они здесь, здесь!

Жена с воплями бросилась к нему. Он уцепился за нее и стал показывать ей на воображаемых шайтанов, повторяя все те же слова. Женщина с криком выскочила из дому. К ней сбежалась толпа соседей, а она выла и била себя кулаками в грудь. Подошел Амм Мубарак, самый старый человек в этом квартале. Он спросил, что случилось, и она рассказала ему все. Амм Мубарак вздохнул и печально произнес:

— Поистине все мы принадлежим Аллаху, и все к Аллаху возвратимся.

Он вошел во двор, опираясь на свой длинный посох и, опустив голову, стал бормотать фатиху за упокой души Хасана Селяма.

Увидев его, Хасан подполз к нему и схватил его за руку:

— Я умираю, Амм Мубарак, я умираю!

И ответил ему Амм Мубарак, похлопывая его по голове:

— Не в силах человек отвратить решение Аллаха, о сын мой!

Хасан Селям начал плакать, в смертной тоске прижимаясь к Амм Мубараку, словно надеясь, что тот отведет от него ужасную смерть.

Амм Мубарак принялся читать над ним стихи из Корана, которые обычно читают по усопшим. Силы покинули Хасана Селяма; он бросился в ноги шейху и потерял сознание.

В этот момент во двор вошел Абу Хиджази и спросил:

— Что здесь происходит, люди?

Амм Мубарак тотчас же ответил ему:

— Хасан Селям… Да будешь ты жив, о Абу Хиджази!

Абу Хиджази подошел к Хасану и долго осматривал его, потом поднялся и уверенно сказал:

— Пустое! Он жив. Эй, люди, принесите кувшин с водой!

Жена Хасана прибежала с кувшином и передала его Абу Хиджази, и тот начал лить воду на лицо Хасана Селяма и растирать ему руки и ноги, пока Хасан не очнулся и не открыл глаза.

— Где я? — спросил он.

Абу Хиджази ответил ему со смехом:

— Ты у себя во дворе, Хасан. Соберись с силами, братец!..

По двору пронесся ликующий крик жены Хасана. Обрадовались люди его спасению, и всеобщая печаль сменилась бурным весельем.

— Надо выпить чего-нибудь, дочка, в честь благополучного воскрешения Хасана! — крикнул женщине Абу Хиджази. — Ну-ка разведи сахар и выжми лимон!

Амм Мубарак вышел разочарованный, что-то сердито бормоча.

После победы Хасана Селяма люди вздохнули свободно — шейх Сейид больше никому не был страшен. Теперь они проходили мимо его дома, ругаясь и выкрикивая угрозы. Слепая мать, опасаясь людского гнева, не стала никуда выпускать сына, а сама выходила потихоньку, чтобы принести ему поесть и попить, и запирала снаружи дверь.

Буря немного улеглась, но шейху Сейиду не нравилась жизнь затворника. Он пробовал открыть дверь и выйти, но отступал, потерпев неудачу, и плакал, и кричал, и бился головой об стену, разбиваясь в кровь.

Случилось однажды, что ему удалось выскользнуть из своей темницы. Он тотчас же бросился на рынок и начал грабить и разбрасывать все, что попадалось ему под руку. Люди окружили его, избили и прогнали с рынка. Он убежал, перепуганный, словно затравленный зверь, и хотел вернуться к себе, но его встретила толпа крестьян из ближней деревни — они гнали его до самого дома, швыряя в него камнями.

С этого дня стоило только шейху Сейиду показаться на людях, как его осыпали побоями. Мать изо всех сил старалась его уберечь и не выпускала на улицу. Целыми днями томился он в своей тюрьме, и вопли его наполняли весь дом.

Но теперь и перед его матерью закрылись все двери, ей всюду отказывали в помощи, и даже внучки отвернулись от нее. Она усаживалась перед домом и просила подаяния, по люди проходили мимо, стараясь держаться подальше, лишь молили Аллаха, чтобы он уберег их от чар злой колдуньи.

Отчаявшись, слепая перестала выходить из дому; она сидела со своим сыном в темном углу, терпеливо и покорно ожидая приговора Аллаха. Слабость ее увеличивалась с каждым днем; вскоре она уже не могла вставать и лежала на полу, едва прикрытая жалкими лохмотьями. Дыхание ее сделалось неровным, тело совсем высохло; ее незрячие глаза выкатились, словно ища в темноте что-нибудь съедобное. А шейх Сейид в беспокойстве метался по комнате и грыз кирпичи. Потом его охватывала усталость: он садился возле матери и плакал, а она ласкала и утешала его.