Синие лыжи с белой полосой

Ну, конечно, когда они увидят, что перед ними какой-то семилетний Славка, хоть и в такой красивой куртке, они и не подумают распахиваться. Ясный хобот. Да это-то не беда, всегда можно пристроиться к кому-то из взрослых, а вот внутри… Нет, Славка не боялся, как многие могут подумать, после рассказа Мишки про собак, а просто… немного опасался. Сегодня, наверное, еще не стоило соваться, вот завтра — другое дело. Почему завтра? Ну тут резонов много. Например… Славка задумался… да хотя бы потому, что за ночь еще немного подрастет, может, завтра двери и не сообразят, что он еще такой маленький. Или все-таки сегодня попробовать? Уж больно холодно. Куртка уже такая же мокрая, как его ноги в стареньких ботинках.

Славке почудилось, что кто-то глядит на него из теплых и светлых глубин универмага. Точно! Высокий худой гражданин пристально смотрел на него. Только он не такой, как все. У него необычный костюм — такие только на новогодних елках бывают, а на шее висит какая-то непонятная коробка. Как шарманка у папы Карло. Всем входящим он раздает бумажки. С огромным удивлением Славка понял, что этот гражданин ободряюще улыбается не кому-нибудь, а именно ему — Славке. И вежливыми жестами приглашает переступить порог.

Если бы Славка поменьше отдавался своим мечтам и не сутулился, глядя себе под ноги, он сейчас с еще большим удивлением узнал бы в этом человеке того прохожего, который неподвижно стоял под невероятно большим зонтом на Центральной улице. Узнал бы этот мудрый взгляд и эту бесконечную грусть в его глазах. А может, вспомнил бы его на стадионе в тот день, когда Славка впервые в жизни узнал, как люди прощаются со своей мечтой и как рушатся последние надежды стать Скороходовым. И в тот памятный день этот человек стоял неподалеку под своим зонтом, закрывающим полнеба. Но Славка его не видел, не видел его глаз, вместивших в себя всю мировую грусть и вселенскую печаль…

И Славка окунулся в этот чудесный мир. Умные двери его великодушно пропустили. Что ж они, не понимали, как холодно ему было на Центральной улице?

Что происходило со Славкой в магазине, даже не берусь подробно описывать. Можно только посмеяться… здесь было столько всяких прикольных штучек для его мальчишеской фантазии, что он мог бы гулять по этому миру бесконечно. Но никто над ним смеяться, конечно, не собирается. Даже мысли такой нет.

И все было бы хорошо. Славка так согрелся, что ему даже стало немного жарко. Но… не узнать Сергеича после рассказа Мишки было невозможно. У толстого Сергеича, надо заметить, если кто-то еще не понял, было-таки просто звериное чутье на детей без родителей. Как у его псов.

Их взгляды встретились. Толстый охранник уже несколько минут наблюдал за Славкой, подкрадывался, стараясь подобраться поближе. Он уже изготовился для решающего броска, но в этот момент Славка, который крутил головой, как флюгер, обернулся… Они оба сорвались — каждый со своей стартовой позиции. У Славки была небольшая фора — шагов десять. Еще у него было одно преимущество — огромное желание не встречаться с собаками, которые, если верить Мишке, были величиной с пони.

Да, зря Толь Толич такого способного спринтера не записал в лыжники, вы только посмотрите, как мелькают его мокрые башмаки, прямо как лопасти вентилятора! Славка не сбивался с дыхания, сил не экономил, выкладывался на совесть — к выходу, к выходу… Пока не налетел на какую-то стенку, в которую упиралась длинная анфилада, ну зачем ее здесь поставили! Обернулся — никого. Перевел дыхание.

И тут Славка с ужасом обнаружил — заблудился. Он даже не понимал, в какую сторону бежать к стеклянным дверям с глазами. Наверх уходила лестница, там-то уж точно выхода нет, а позади, там, откуда он прибежал к этому тупику, была главная опасность — его преследователь.

Опыт подсказывал, что, когда выхода нет, надо искать вход. То есть когда с противником не отразиться простым убеганием, нужно смело спрятаться. Это каждый нормальный мальчишка знает.

Не ведаем уж, как это вышло, но Славка кинулся в отдел Любима Сысоевича. Промчался пулей мимо заведующего секцией зонтов и калош, пролетел мимо длинных стеллажей сапог и нырнул в большущую вешалку плащей, в самом конце отдела. Притаился.

Сергеич, к счастью, протрясся, не останавливаясь, по Северной галерее и дальше — на второй этаж.

А в это время Любим поджидал своих новых дружков. Встреча должна была состояться еще час назад, поэтому прилизанный продавец, без пяти минут — старший менеджер, заметно нервничал. Мели бы он знал, что Гогов и Магогин никуда не могут прийти вовремя, он бы несколько успокоился. Эти субчики умудрялись опаздывать даже к началу дождя — теперь они должны были замерять линейкой природные осадки на метеостанции. Это, к слову, тоже важная и уважаемая работа, но… внимание! Вот они — легки на помине.

— Господа, где вы шляетесь? Я уж думал, что вы утонули на своей метеостанции, когда измеряли, какой глубины лужи.

— Не. Мы просто раньше не могли прийти, — начал оправдываться Гогов. — Мы телик смотрели. Такой прикольный фильм сегодня показывали…