Синие московские метели 2

Одноглазый сидел в камере за мной и потому мне не надо ни с кем договариваться, чтобы его допросить. Адвокатов сейчас нет и можно просто поговорить без посторонних. Ночь в камере ещё не сломала одноглазого, и он был хоть и потерянный, но ещё не совсем готов к сотрудничеству по своему делу, но оказался готов говорить о других. И вот эти откровения дали новый толчок расследованию.

Одноглазый рассказал, кто ему приказал ходить по пятам за девушкой. Это оказался его куратор — как я и подозревал это оказался прикрепленный. Он даже объяснил — для чего одноглазому надо ходить за девушкой. Прикрепленному нравилась дочь зама наркома и таким образом он хотел её слегка напугать и затем спасти от приставаний одноглазого. Эта простейшая комбинация сработала, и девушка кинулась на шею спасителю и понеслась… И второй момент — одноглазый видел на конспиративной квартире человека с приметами и кепкой о которых его спрашивали. Этого человека он знает — это ранее судимый по статье 58 УК РСФСР и сейчас проживает за сто первым километром в одном из рабочих поселков на строительстве Калининской ГЭС и там же работает разнорабочим. Фамилия этого человека — Лысков Павел Петрович. Он состоит на связи у прикрепленного и выполняет разные задания сотрудника государственной безопасности.Теперь надо было действовать быстро, но тайно. Пока не разлеталась информация во все стороны. Наш разговор с одноглазым прослушивался, точно я этого, конечно, не знал, но по делам на контроле у наркома прослушивание разговоров это обычное дело. Но доклад о деталях нашего разговора дойдет до сведения прикрепленного примерно через пару часов и у меня есть максимум час, чтобы реализовать информацию. Машина у меня есть, надо взять пару человек и ехать в рабочий поселок и проводить обыск у Лыскова. Но сотрудников мне никто не даст без согласования. Значит едем на место и берем людей из спецкомендатуры поселка. И я отправился в рабочий поселок. Времени на это ушло почти полдня, но и прикрепленному эта информация пришла с опозданием и самое главное на телефонной линии произошла авария и связь с Калининым и тем более с рабочим поселком отсутствовала и прикрепленному пришлось проделать тот же путь до города Калинина, как и мне. Но у меня была фора в три часа.

Поиски рабочего общежития были недолги и вот мы уже стучим в двери комнаты, где проживает Лысков и нам не открывают. Прямо такая неожиданность. Сарказм. Двери мы выносим и вот и наша похищенная девушка. Смотрит на нас с пренебрежением и сообщает — она дочь заместителя наркома вооружений и по какому праву мы вламываемся в её комнату. Но мне не она нужна была, мне нужен был Лысков. Где Лысков спрашиваю эту жертву похищения. Хотя какая она жертва, что то тут совсем нечисто с этим похищением. Не знаю был мне ответ. Не знаю я где Паша он вышел куда-то. Ладно с ним разберемся позднее и начинаем обыск комнаты. Но никаких денег мы не нашли, в углу стоит большая коробка, перевязанная веревками, и я спрашиваю, что за коробка. Ответ уже привычный для меня. Не знаю, не моя коробка. Развязываем узлы и открываем коробку и находим в этой коробке самого Лыскова Павла. В добром здравии и твердой памяти. Расклады по делу Паша понял сразу и сразу до него дошло — он уже судим за политику и вот теперь похищение члена семьи первого лица, это террор в отношении первых лиц. Мера социальной защиты по этой статье только одна — высшая мера социальной защиты и при его биографии расстрел без вариантов. И Паша стал говорить сразу и без утайки и хитростей. Очень уж жить Паше хотелось. Он всё спрашивал остался ли жив сотрудник, которого он порезал. Каюсь я сказал остался живой. Обманул Пашу.

Лысков выполнял приказы прикрепленного сотрудника, у которого он был на связи. Никаких сомнений приказы сотрудника государственной безопасности у Паши не вызывали, и он выполнял все полученные приказы безо всякого обсуждения и промедления. Предоставил свою комнату в общежитии для якобы похищенной девушки и ходил за выкупом и что бы его не задержали без колебаний ударил ножом сотрудника НКВД. Паша был готов на все только что бы был доволен куратор. Но теперь пришла пора отвечать за все совершенные преступления. И Лысков не хотел, чтобы его расстреляли одного и теперь топил своего куратора по полной. Девушку погрузили в легковой автомобиль и отправили домой в дом на набережной. Лыскова же мы погрузили в другую машину и на этой «Эмке» отправились обратно в Москву.