Синие московские метели

В СССР редко очень редко применялись яды как преступниками, так и государством. Были определенные наработки в этой области у КГБ СССР, но применение было редким. Поэтому веселый зам не знал, что пить из бутылки которую не ты открывал не стоит могут быть очень неприятные последствия. У зама была привычка хватать с чужого стола все что ему нравиться и тут же пробовать. Одним из его любимых напитков была иностранная газировка. Я посетил «Березку» и прикупил ящик газированной воды «Швепс» и немного потренировавшись смог зарядить пару бутылок слоновьей дозой «бутирата».

Утром следующего дня я подъехал к отделению и запарковался за квартал от места назначения. Прихватил пару бутылок пошел в кабинет к заму. И здесь мне невероятно повезло мне встретился зам. и тут же попросил попить я ему протянул заряженную бутылку и внимательно наблюдал как исчезает отрава в этом еще человеке. Весельчак поплыл сразу я еле успел его довести до машины и посадить на переднее сиденье. Вид у зама был правдоподобно нетрезвым. И я стартанул в сторону места казни. Место это было в лесном массиве в двадцати километрах за МКАД по Ярославскому направлению. Мне опять повезло ни одному из постов ГАИ мы не понадобились. И уже через пару часов мы были на месте. Зама я зафиксировал так чтобы не было следов наручников. Пока я готовил кол и вкапывал его в землю. Весельчак Дима / таково было имя у зама/ пришел немного в себя и попытался меня уговорить оставить его в живых. Выкуп поднимался и понимался окончательно сумма выкупа была три миллиона советских рублей. А уж пара квартир и пять земельных участков которые были оформлены на подставных лиц по мнению Димы должны были заставить меня отказаться от мести и отпустить его. Наивный юноша не подозревал что у меня денег столько, что в принципе я могу работать только из любви к искусству. /Описание приключений в книге «В черной жаркой Африке»/.

Кол представлял собой вырубленный ствол березки метра два длиной заостренный с одной стороны и вкопанный в землю. в сантиметрах двадцати вверху была прибита мною планка, чтобы Дима не сразу ушел вниз по колу. Умер Дима не сразу, часа три он медленно оседал по стволу березки и всё это время был в сознании и так и не мог понять за что он умирает. Меня же не убили в квартире, где была засада а Меньшикова я знал всего день. То что Меньшиков мой товарищ по розыску Дима по всей видимости не понимал. У него было странное понимание слова — товарищество. Видимо понимал Дима только деньги и выгоду. О товарищах у него было очень смутное понятие. Диме повезло он умер всего через три часа, обычно на колу смерть приходит позже. Иногда люди мучаются и сутки и двое. Искать его захоронки я не собирался и отжимать квартиры с земельными участками тем более. Зам Дима этот весельчак должен был пропасть с концами и следов не должно было остаться. Обложив останки Димы сухим валежником и облив всю эту инсталляцию бензином / ушла запасная канистра/ я поднес спичку и постояв немного покинул полянку с огненным факелом.

С чувством глубокого удовлетворения поехал обратно в Москву. Теперь никакого контроля не было. Я мог приступать к завершающей фазе операции «банный день». Искать Диму начали только к вечеру, а шум с глобальными поисками вообще начался через неделю. До этого у всех было мнение что Дима загулял и начальство не желая выносить сор из избы не проводило широкомасштабных мероприятий и не докладывало в ГУВД о пропаже без вести — заместителя начальника по розыску нашего отделения. Собственно Диму так и не нашли. Грибники если и находили место казни, то и не желая неприятностей не сообщали в милицию о своих открытиях.

А всю эту неделю безвластия, оперсостав занимался кто чем кто дежурил по графику а кто и просто бил баклуши и запивал это занимательное дело спиртными напитками. Отпуск вне графика. Только через неделю был назначен ВРИО и возобновились «планерки» и прочие рабочие мероприятия и отпуск кончился и снова пошли тяжкие милицейские будни. Я тоже как все бил баклуши и решал свои проблемы. Если остальные просто занимались домашними или хозяйственными делами и проводили время с женами или с любовницами — то я проводил время готовя операцию «банный день».

Мне пришлось скататься к дачному поселку и осмотреть как забор вокруг дачного поселка так и систему охраны периметра того же дачного поселка.

Забор был поставлен фрагментарно и не мог служить препятствием в осуществлении моего плана. Система охраны периметра дачного поселка заключалось в существовании контрольно-пропускного пункта на котором изредка появлялся сторож. Его появление всегда совпадало с отсутствием у сторожа спиртного. Когда спиртное у сторожа присутствовало, то КПП не охранялось.