Синие шинели (сборник)

Почти каждый год дружинники провожали своих воспитанников на работу в органы милиции. Это была своеобразная школа мужества, которая выявляла лучших дзержинцев. Валерий Садыков, Василий Грущак, Виталий Колоколов, Александр Щекочихин и многие другие пополнили ряды советской милиции.

И хотя ушедшие не порывали связи с дружиной, работать стало трудней. Условия были неважные. Правда, по мере возможности помощь оказывали Д. Кусмангалиев, начальник городского управления охраны общественного порядка, бывший командир отряда К. Бейсебаев, постоянно шефствующий над дружиной. Но этого было недостаточно. Забыли про дзержинцев комсомольские органы. Это привело к тому, что организация почти перестала существовать.

Но активисты не сдавались. Обычно они собирались на квартире Юрия Лалова (недавно он окончил политехнический институт). Приходили и командир Александр Кожевников, члены особой комиссии, оперативной части. Думали. Спорили. Наконец, решили. Как говорится, одним духом написали письмо в ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, «Комсомольскую правду». Просили помощи, поддержки. Но отправить эти письма так и не успели. Как-то прибежал Кожевников.

— Ребята, комиссия ЦК ВЛКСМ здесь!

Выбежали из квартиры. В чьи-то ладони посыпалась мелочь. Наскребли на такси и из микрорайона помчались в город.

Швейцар гостиницы «Казахстан» не успел и слова вымолвить, как ребята уже промчались вверх по ступенькам. Тяжело дыша, остановились у двери. Постучали. А потом, перебивая друг друга, рассказывали, объясняли, требовали.

Вскоре состоялось бюро обкома комсомола, на котором решили возобновить дела дружины. Потом ребята вместе с представителями ЦК ВЛКСМ были приняты министром охраны общественного порядка Казахской ССР Д. А. Панковым. И, наконец, на коллегии МООП Казахской ССР совместно с ЦК ЛКСМ Казахстана был разработан, и утвержден устав оперативных комсомольских дружин. Оперативная дружина имени Дзержинского подчинялась горкому комсомола и уголовному розыску городского управления охраны общественного порядка. Ребятам была выделена машина, а позже и здание для штаба.

7 Ноября колонна дружинников должна была пройти по площади, как самостоятельная организация. Горисполком выделил средства, и появилась форма. На фабрике пластмасс были изготовлены значки — на прямоугольнике профиль Ф. Э. Дзержинского с тремя буквами внизу ОДД. На груди командира рядом со значком появилось три больших звезды. Так появились знаки различия. Начальник оперативной части и председатель особой комиссии имели право носить две звезды, члены особой комиссии и командиры линейных отрядов — одну, члены оперативной части — четыре маленьких, члены штаба линейных отрядов — три, командиры групп — две и члены основного состава — одну маленькую звездочку.

7 Ноября 1962 года по столичной площади имени В. И. Ленина прошла необычная колонна демонстрантов…

«КЛЕН» ВЫХОДИТ В ЭФИР

— Я «Волна». Я «Волна». Как меня слышите? Как меня слышите? Прием.

— Я «Эфир». Я «Эфир». Крошка, слышу тебя отлично. Что ты за птаха, порхающая в эфире? Может быть, встретимся? Прием.

— Я «Волна», я «Волна!» Ты, «Эфир», катись к чертовой матери!

— Я «Эфир», я «Эфир». Сволочь ты ненаглядная, а не «Волна».

Евгений Павлов медленно повернул ручку приемника и стал записывать что-то в журнале. «Волну» и «Эфир» поглотил треск. Радиохулиганы вышли в эфир.

Евгений Павлов, приехавший на каникулы в 1962 году (он учился в Московском инженерно-физическом институте), вечерами просиживал за приемником. До перевода в Москву Евгений учился в Казахском государственном университете и с 1959 года принимал активное участие в делах дружины, был членом особой комиссии. И вот теперь, приехав на каникулы, он сразу же встретился с товарищами-дружинниками и стал ловить вместе с Саяном Ташеновым радиохулиганов.

Чтобы так неграмотно выйти в эфир, хулигану особых радиотехнических знаний не требовалось. Приставка состояла из катушки, конденсаторов постоянной и переменной емкостей, сопротивлений, микрофона, радиолампы. Оставалось подключить приставку к приемнику — и радиохулиган готов к выходу в эфир. И чем только не забивались средние волны: сверхджазовая музыка, мат, ненужные разговоры.

В один из вечеров Саян Ташенов поймал джазовую музыку. Она хрипела, рычала, рассыпалась дробью минут десять. Потом все стихло. И вдруг:

— Я «Балтика», я «Балтика». Всем свободным радиооператорам. Как меня слышите? Как меня слышите? Прием.

— Я «Клен-I», я «Клен-I». Я слышу тебя отлично. Прием.

— Есть радиодетали. Могу обменять. Прием.

— Согласен. Где встретимся? Прием.

— Завтра на Коммунистическом и Гоголя. Буду на велосипеде. Прием.

— Согласен. До завтра.

Больше «Балтика» в эфир не выходила.

Так с разрешения органов милиции в эфире появился «Клен-I», радиостанция дружинников, которая вылавливала радиохулиганов их же оружием. В ход пошли и пеленгаторы.

Так начиналась их работа. Необходимо было подготовить операцию, чтобы одним разом заглушить вопли радиохулиганов.