Синие тучки

— Он еще разговаривает! — кричит фрейлейн, — а это кто? Чудовище! Разбойник! Негодный мальчишка! Вот постой, я тебя…

И фрейлейн, вся красная от злости, бежит к забору, подняв по дороге сук, брошенный веселым мальчиком.

Но того уже и след простыл. Только где-то за забором слышится его веселый хохот:

— Что, поймали? Как бы не так! — дразнится он.

— Чудовище! — еще раз взвизгивает фрейлейн и, схватив Витика на руки, несет его в дом.

Теперь только Витик понял, что чудовище и веселый мальчик одно и то же. Ему холодно… его лихорадит. Во рту остался скверный вкус от сырой незрелой смородины, в животе — резня. Новые щегольские туфельки навсегда исчезли в воде пруда. Зато теперь Витик понял отлично, какое чудовище поселилось в соседней даче и почему Витику нельзя бывать одному в его «уголке».

Бедный Топсик

— Барыня, милая, купите собачку.

— Нет, нет, голубчик, не надо, проходи!

— Барыня, миленькая, купите! Хорошая собачка! Барчонку весело с нею играть будет. Барыня… Милая!..

— Мамочка! Купи!

— Нельзя, Сережа! Нельзя, дорогой! С собакой много возни, сам знаешь, да и ты такой рассеянный, ветреный, покормить забудешь собачку или погулять ее вывести!.. А этого нельзя. Акулине же и без собаки дела много… Не стоит покупать, дорогой! — Так говорила мама, стоя со своим десятилетним сынишкой посреди бульвара у одной из скамеек, около которой их остановил уличный мальчишка со щенком в руках.

Щеночек был сама прелесть. Черная шерсть, черные ушки, уморительная мордочка и умные живые глазенки… Сам же крохотный, пушистый, забавный. Ну, словом, чудо что такое!

У маленького Сережи глаза разгорелись на щенка.

— Купи, мамуся, милая, дорогая! — чуть ли не плача, стал упрашивать маму мальчик. — Я сам буду ухаживать за щеночком, Акулине не будет с ним хлопот, уверяю тебя, мамочка! Купи только!..

— Купи, барынька, милая, — вторил Сереже и продавец — мальчишка, которому, очевидно, до смерти хотелось продать щенка. Мама, любившая без памяти своего ненаглядного Сереженьку, однако, не сдавалась на его просьбу. Она отлично знала отличительную черту своего сынишки. Сережа был удивительно рассеянный и забывчивый мальчик.

— Сережа, — бывало, говорит ему Анна Викторовна, — убери твои картинки, а то их Акулина может в кухню вымести нечаянно с сором, видишь, на полу валяются!

— Сейчас! Сейчас мамочка! — отвечает на все готовый Сережа и… тотчас же забывает мамино приказание, увлекшись по дороге видом огромной мухи, бившейся о стекло окна.

— Сереженька, — просит мама, — я пойду по делу, ты завтракаешь один. Пожалуйста не ешь черного хлеба, а то у тебя животик болел с утра.

— Хорошо, мамочка! — покорно отвечает Сережа, и в забывчивости съедает за завтраком огромную горбушку.

В школе тоже история. Сережа хороший, послушный мальчик, но удивительно рассеянный и невнимательный бывает порою. Учитель задаст задачу, Сережа забудет ее сделать. Велят выучить стихи — он и про стихи забудет…

— Ну, куда тебе заводить щенка, когда ты и про свои обязанности забываешь! Ведь собачку кормить аккуратно надо! — урезонивает Сережу мама.

— Ах, мамочка! Пожалуйста купи, я тебе слово даю так заботиться о ней! Так…

И Сережа от полноты чувств целует мохнатую мордашку действительно прелестной собачонки.

Глаза Сережи полны мольбы… Голос тоже. У мамы нет духа отказать своему любимцу, и вот, к великому удовольствию Сережи и уличного мальчишки, у последнего покупается щенок. Мальчишке дают целковый, щенка заворачивают в платок и торжественно несут домой.

* * *

Его назвали Топсиком.

Сережа не помнил себя от восторга.

Купили огромную чашку, купили овсянки, купили костей, и Сережа стал брать уроки у Акулины, как готовить обед маленькому Топсику.

Мама сшила щенку перинку, набили ее сеном и устроили Топсику нечто похожее на постель в углу прихожей.

Топсик оказался очень веселым, игривым и забавным существом.

Поутру, уходя из дома в школу, Сережа заготовлял ему пищу на целый день, ставил свежую воду и только после продолжительного прощания со своим новым питомцем уходил в школу.

После окончания уроков Сережа сломя голову спешил домой.

Там его встречал с радостным визгом Топсик. Больше часа гонялись они оба, мальчик и щенок, по маленькой гостиной, столовой и прихожей взапуски, причем Топсик хватал за ноги Сережу, и Сережа хохотал, как сумасшедший. Когда же после обеда мальчик усаживался за приготовления уроков, Топсик растягивался у его ног и погружался в сладкую дремоту.

Но стоило только Сереже вскочить со стула, как Топсик уже был на ногах и оглушительным лаем приветствовал своего маленького хозяина.

Так прошел месяц. Наступали святки.

Школьников распускали по домам на рождественские двухнедельные каникулы.

Сережа с радостью помышлял о чудесной елке и о детском бале, который давал своим приятелям его товарищ Миша Воинов.