Синие туфли и счастье

Мма Макутси уставилась на туфли. Для них была характерна такая бессердечность. Они никогда не предлагали ничего конструктивного. Только осуждали, кричали, что-то вдалбливали – возможно, мстили за все унижения, которым подвергались сами. Пыль. Запущенность. Потрескавшаяся кожа. Забвение.

* * *

Женщины молчали, выезжая из Габороне, справа оставался нависающий Кгале-Хилл, а перед ними вилась дорога. Мма Рамотсве молчала, потому что смотрела на холмы и вспоминала, как много лет назад ехала по этой дороге, чтобы остаться у своей родственницы, которая была так добра к ней. Но были у нее и невеселые путешествия, а также те, что были счастливыми, а позднее, в воспоминаниях, становились несчастливыми. Те самые, что она совершала по этой самой дороге со своим бывшим мужем, Ноте Мокоти. Ноте обычно играл на трубе в отелях в Лобаце. И мма Рамотсве сопровождала его в этих поездках, ее сердце было преисполнено гордости от того, что она жена такого известного и талантливого человека. Она сопровождала Ноте, пока не поняла, что он не хочет, чтобы она ездила с ним. Причиной было то, что ему нравилось после концертов знакомиться с женщинами, а это было невозможно, пока с ним рядом была молодая жена. Мма Рамотсве вспомнила об этом с грустью и попыталась изгнать это воспоминание из своих мыслей; но несчастливое прошлое умеет заявить о себе, и иногда лучше предоставить таким мыслям идти своим чередом. Они пройдут, сказала она себе, пройдут.

Рядом с ней мма Макутси, погруженная в свои мысли, обдумывала свой краткий разговор с мма Рамотсве по поводу феминизма. Мма Рамотсве была права – в этом не было сомнений, – а сама она неумышленно напугала Пхути Радипхути. Какая глупость! Разумеется, она свято верила в ценность того, что защищали феминистки: право женщины иметь хорошую работу и получать те же деньги, что мужчина, за ту же самую работу; право женщины не подвергаться грубому обращению со стороны мужа. Но все это было на уровне просто здравого смысла, и факт, что ты поддерживаешь эти идеи, не делает тебя одной из тех феминисток, которые считают, что с мужчинами надо покончить. Как они могут говорить такие вещи? Мы все люди – и мужчины, и женщины, – и нельзя говорить, что одна группа людей менее важна, чем другая. Она бы никогда не могла сказать этого, и все же Пхути Радипхути теперь, скорее всего, считает, что могла бы.

Женщины миновали человека, который хотел, чтобы его подвезли, – он махнул рукой, надеясь остановить попутный автомобиль. Машины проезжали мимо, не обращая на него внимания, но мма Рамотсве считала, что это расходится с древними обычаями Ботсваны, и жестами показала человеку, что скоро сворачивает с дороги. Крошечный белый фургончик завилял по дороге, в то время как она жестикулировала, и на какой-то момент мужчине показалось, что они хотят подобрать его, но он понял и поблагодарил их, дружески помахав рукой.

– Говорят, сейчас не надо подбирать людей, которые голосуют, – сказала мма Рамотсве. – Но как можно быть такими бессердечными? Помните, как мой фургончик сломался и мне пришлось возвращаться в город по темноте? Ведь люди остановились ради меня. Иначе я все стояла бы там на обочине до сих пор и худела бы и худела.

Мма Макутси обрадовалась, что можно отвлечься от ужасных мыслей о помолвке, расторгнутой на почве проявившегося феминизма. Она засмеялась, услышав реплику мма Рамотсве.

– Это единственный способ выдержать диету, – заметила она.

Мма Рамотсве искоса взглянула на нее.

– Вы думаете, мне нужно сесть на диету, мма? – спросила она.

– Нет, – ответила мма Макутси. – Я не думаю, что вам нужна диета. – Она помолчала и добавила: – Но другие могут так думать.

– Ха! – сказала мма Рамотсве. – Должно быть, вы имеете в виду тех, кто утверждает, что нехорошо быть женщиной с традиционной фигурой. Такие люди бывают, вы знаете.

– Пусть лучше займутся собственными делами, – отозвалась мма Макутси. – Вы ведь знаете, что у меня тоже традиционная фигура. Не такая, как у вас, разумеется, далеко не такая. Но меня никак нельзя назвать тоненькой.

Мма Рамотсве ничего не сказала. Этот разговор тяготил ее, и она была рада, когда стал виден поворот на Моколоди. Сбросив скорость, она направила фургончик с шоссе на второстепенную дорогу, которая вскоре сворачивала в буш. Когда фургончик поворачивал, какой-нибудь наблюдатель мог бы заметить, что он заметно кренится на ту сторону, где сидела мма Рамотсве, а сторона мма Макутси поднимается выше, и это подтверждало только что сказанное мма Макутси. Но никто не видел этого, кроме серого попугая лори на ветке акации, который навидался всякого, но никогда об этом не рассказывал.

Глава 6 Как вести себя с рассерженным страусом