Синий

Для Гаррисона, с детства молившегося о чем-то подобном в парадных у стоматологов, событие приравнивалось к чуду. Но какая-то внезапная рассеянность или даже некая избирательная забывчивость, включившаяся следом как защитная реакция и хитроумный камуфляж, чтобы скрыть до времени нечто необычное от мозга хозяина, заставили инженера не заострять на этом внимание.

Исследование остатков метеорита шло обыденно. Химический анализ выявил следы уже известных на Земле элементов, а также частицы, имеющие биологическую природу, но явно попавшие на образец где-то по дороге до центра. В связи с этим у Никсона был вид человека, который в очередной раз проиграл в лотерею, но не собирался изменять свой привычке покупать лотерейные билеты. После того, как все, имеющие допуск, подробно рассмотрели метеорит со всех сторон, он был почетно установлен на приготовленное место в музее космоса при исследовательском центре.

К этому времени большинство членов исторической, но бесславной экспедиции вернулись к своим проектам. Стив Хонски продолжал изучать интересующий его сектор Вселенной, откуда в любой момент могли прийти данные, способные изменить взгляд человечества на картину мира, а то, что уже 8 лет в этом секторе практически ничего не происходило, только увеличивало вероятность в скором времени уловить нечто революционное. Эндрю Гизл взял академический отпуск и ушел в армию.

Оливия, научный журналист и сотрудник издательства при институте, на тот момент была ближайшей знакомой Эдварда Гаррисона, и, по всей вероятности, собиралась стать его женой, если бы не странное свидание, о котором она впоследствии никому не рассказала не из-за обещания, а чтобы самой лишний раз о нем не вспоминать.

Вечер тогда выдался чудесный, это была вторая половина июня, спустя две недели с тех пор, как «Волхвы» отправились на поиски упавшего метеорита. Эдвард вел себя свободно и непринужденно, не обнаруживая никаких странностей, кроме внезапно проснувшейся любви к сладкому и орехам. Они гуляли по парку развлечений, выйдя из кино, ели сахарную вату, смотрели, как материализуется в сумерках теплая летняя ночь. Никто из них не любил аттракционы, но Оливии захотелось посмотреть на вечерний город из кабинки колеса обозрения. Эдвард высоты не любил, вернее даже боялся, но был в хорошем настроении и согласился.

Эдвард сглотнул ком в горле и очень сосредоточенно стал слушать Оливию, когда маленькая хлипкая кабинка робко качнулась и решительно поползла вверх, старался не отводить взгляд от ее лица. Но легкие порывы ветерка, на который девушка даже не обращала внимание, покачивали кабинку, и инженер начал ощущать знакомые спазмы в области груди, которые тем сильнее сжимают сердце, горло и легкие, чем больше заостряешь на этом внимание. Сосредоточится на этом ощущении – значит запустить своим вниманием безжалостный механизм панической атаки.

-–

Те, у кого бывали такие приступы, знают, что есть порог, до которого ты еще может пытаться дышать и расслабляться, но после него волна паники сносит все психологические защитные блоки организма, как дождевая лавина, скатывающаяся с крутой горы вперемешку с камнями, землей, деревьями и мусором, сносит гнилое бревно.