Синий, белый, красный, желтый

— Ну! Два рулончика в карман спрятала, а один нашла под креслом. Всего пятнадцать штук баксов.

— Фью! — присвистнула Нина. — С паршивой овцы хоть шерсти клок. Верну долг Паше Корейцу. Долька, признаюсь тебе по секрету: обидно. Этот козел обещал мне пятьдесят штук долларов. Поэтому я стала помогать…

— Нинка, не плети мне туфту. Ты согласилась помочь по другим причинам. Да ладно, это уже неважно. Надеюсь, больше не наделаешь глупостей.

Следователь Рыков уже ждал ее в кафе. Нина взглянула на часы — пять минут второго. Ничего не скажешь, пунктуальный товарищ. Она пригласила его в кабинет, спросила, не возражает ли он, если и Долли будет присутствовать. Рыков согласился, тем более что сам хотел просить об этом. Расположились на стульях вокруг стола, Долли сгоняла за кофе. Нина не сняла ни вуали, ни очков.

— М-да, досталось вам, — сказал он.

— Сильно заметно? — тронула Нина пальчиками распухшую щеку.

— Если присмотреться, — уклончиво ответил он. — Я слушаю вас.

Нина, торопясь, рассказывала все, что знала. Изредка Долли делилась своими впечатлениями или дополняла рассказ подруги, когда та упускала некоторые детали. Попутно Рыков читал дневник Валентины, задавал наводящие вопросы. Когда Нина закончила, он думал, перечитывал последние страницы, затем произнес:

— Значит, кассета с убийством все же есть…

— Есть, есть, — подтвердила Нина. — Сто тысяч, и она моя.

— Очень много запросил Роберт. У вас есть знакомые, которые дадут эту сумму взаймы? Я надеюсь ее вернуть.

— Таких нет. Слишком много.

— А куклу подсунуть? Нарезать бумаги до вечера мы успеем.

— О! — рассмеялась Нина. — Не надейтесь. Этот парень обязательно проверит, возможно, пересчитает.

— Значит, нужны настоящие или фальшивые деньги.

— Пятнадцать штук есть, — напомнила Долли.

— А восемьдесят пять где взять? — вздохнул Рыков.

— Послушайте! — подпрыгнула на месте Нина. — Я попробую… у меня есть один знакомый, который может дать деньги на вечер. Но может и не дать.

— Уж не Паша ли Кореец? — с подозрением спросил Рыков. — У вас с ним такие теплые отношения, что он, не задумываясь, выложит аж восемьдесят пять тысяч баксов?

— Нет у нас никаких отношений, — огрызнулась Нина, которой намек следователя не понравился. — Хотите получить кассету? А для этого все средства хороши.

— Ну, попробуйте. Я тоже попробую достать хотя бы фальшивые банкноты, но не гарантирую, что это удастся, слишком мало времени. Долли, вы не могли бы принести минеральной воды? У меня после кофе жажда наступает.

— Сейчас, — с легкостью выпорхнула из кабинета Долли.

— Нина, — заговорил шепотом Рыков, подавшись корпусом к ней, — я попрошу вас о помощи, но вашу подругу вмешивать больше не надо. Это опасно.

— Хорошо. Что я должна делать?

— Вы пойдете провожать меня, сядем в машину, там и обговорим детали.

Долли принесла воду и стакан, Рыков выпил, стал прощаться, для Долли сказал, что должен обдумать дальнейший план. Нина вызвалась проводить его. Они сели в машину, где с ней поздоровался Дима, у которого была перебинтована голова.

— А теперь слушайте мои новости, — сказал Рыков. — Глеб Печернин объявился.

— Это действительно новость, — произнесла она. — Откуда же вы об этом узнали?

— Сегодня утром звонил его отец. Он сообщил, что сын все это время не прятался, как говорите вы, никто его не выкрал, Глеб был в отъезде.

— Но это неправда! — воскликнула Нина. — Он прятался у меня, мои бабки подтвердят. И где же сейчас этот мерзавец?

— Нина, давайте так: я говорю, а вы слушаете. Комментарии потом. Ведь я вас слушал не перебивая.

— Хорошо, — недовольно передернула плечами она.

— Глеба нет в городе, он приедет только завтра вечером, так сказал отец. Да, четырнадцатого марта он должен был отправиться на банкет, но его срочно вызвали по делам в другой город, уехал он на своей машине.

— Я так и предполагала! В командировку отвалил! — желчно сказала Нина.

— Мы же договорились, — с упреком протянул Рыков.

— Молчу. Только один вопрос: как же так получилось, что Глеб не сообщил никому о своем отъезде? За две-то недели это можно было сделать.

— Я задал тот же вопрос отцу. Он ответил, что Глеб часто не ставит в известность родных о своем отъезде, звонит позже, на этот раз позвонил в субботу. Отец и мать Глеба решили не говорить ему о Валентине до его приезда, ведь ее не воротишь. Итак, он якобы приедет завтра. Я, конечно, проверю наличие гостиничных квитанций, они должны быть у него, впрочем, за ними он и ездил. Нина, вы уверены, что это Глеб ударил вас?

— Конечно! Он рослый. И потом запах. Это дорогой одеколон. Глебу привозят его из Франции. Когда он туда ездит, покупает сам. Глеб пользуется им давно.

— Это еще не повод подозревать его…

— Анатолий Трофимович, — подал голос Дима, — посмотрите на ее лицо.

— А что такое? — поднял тот брови.

— Нина, поднимите сетку, — попросил Дима.

— Это вуаль, — фыркнула Нина. — И не хочу ее поднимать.

— Нина! — с легким укором произнес следователь. Она подняла вуаль, тот напомнил: — Очки снимите. Что тебе не понравилось, Дима?

— Посмотрите сами. Правая сторона.