Синий бриз

– Что это? Нет, это не мой жанр… Постой, постой. «Дорогой Агнесс…» Это что? Её комиксы?

– Угу. Угу. – Агнесс со злорадством кивала. – Её. Она просила это тебе не показывать.

– Не показывать?

– Да. Но тебе будет очень интересно, дорогой Шарль. Всего хорошего!

…Когда он открыл в самолете первую страницу, лицо его изменилось: это же… Да это же про них! Шарль стал медленно листать журнал, прочитывая знакомые фразы, которые он говорил, узнавая других героев: Себастьяна, Жака, Люсиль… Он становился бледней с каждым разворотом, по мере того, как текло время полета, а действие приближалось к кульминации. Потом он резко захлопнул картинки. Он боялся читать дальше. Он смотрел перед собой остановившимся взором и начинал понимать, какой он был глупец!

– Так вот о чем ты думала все это время, – пробормотал он, вытирая неожиданно выступивший пот. – Ты любила меня и боялась, что я об этом узнаю.

Он вдруг вспомнил ее слова: «А весь ноябрь я рисовала. Представляешь, я не могла остановиться: я рисовала везде: дома, у Пьера в павильоне, на работе, в транспорте… Это мой именной выпуск. Нет, показать его я не могу. Потом… Как-нибудь потом…».

Она любила его и ждала, что он признается ей в том же самом. Вместо этого он свалял дурака, наделал глупостей перед расставанием. Надо обязательно позвонить ей сразу же, как только сядет самолет, и сказать ей… Шарль в ужасе вспомнил о том, что так и не взял у нее телефона. Неужели действительно придется спрашивать у Агнесс? Как некрасиво! Ну хорошо, он и на это готов пойти, лишь бы не потерять ее, лишь бы попросить прощения. Да, он так и скажет:

– Жозе, прости меня, я должен был сразу сказать, что люблю тебя. С самого первого дня! С самого первого листочка твоих комиксов.

Шарль посмотрел последнюю страницу обложки, на ней были написаны выходные данные. Е-мейл Жозе Делор… Замечательно! Это – то, что надо.

Он уже знал, о чем напишет ей. А когда они встретятся, он расскажет про Самую Красивую Девочку, которую он никогда не видел и всю жизнь боялся полюбить. Теперь он точно знал, кто эта девочка.

9

– Итак, мадемуазель, – торжественно произнес Льюис. – Ты теперь – наша гордость.

– Я и так была ваша гордость.

– Я с радостью сообщаю вам, – он обвел глазами широкий круг подчиненных, что послезавтра у меня самолет в Сиэтл, где я получил новую работу.

– Что же вы все туда разбегаетесь-то!

– В Сиэтл?

– В Штаты!

– Там хорошо платят. Так вот. Я хочу представить вам человека, который рад будет… Я повторяю, Жозе, РАД будет занять мою должность.

– Да ладно уж, рад, рад…

Итак, с третьего января Жозе заняла место Льюиса, который умчался к американской мечте: много работать и много зарабатывать. Туда же умчалась и Агнесс, которая в последние дни казалась почему-то виноватой. Почему? Жозе так и не поняла. Но Агнесс сказала, что они скоро увидятся: ей оставалось прожить в Штатах всего три месяца, причем, с перерывами. Она невзлюбила Нью-Йорк еще больше, теперь на все накладывались печальные события личной жизни. Жизни с Шарлем.

Жозе ходила на работу, машинально исполняла обязанности Льюиса, она все делала, как он. Даже улыбаться стала, как он. И подумывала: а не закурить ли трубку, как он, поскольку приходится сидеть в его кресле, за его столом, в его прокуренном кабинете? Агнесс бы здесь понравилось. Агнесс… Что-то нечисто. Что-то она затеяла или уже натворила. Жозе слишком хорошо знала свою подругу, поэтому нисколько не обольщалась на ее счет…

Подумав немного и так и не придя ни к какому выводу, она решила, что если ответ существует, значит, он сам всплывет в ближайшее время. События последних дней настолько приучили ее к лихим поворотам, что она уже ничему не удивлялась, хотя и чувствовала, что ей не хватает какой-то взрослой поддержки. Может, поэтому так часто вспоминается Себастьян? Наверное, она слишком многого недополучила в детстве от родителей. Последнее время Жозе часто вспоминала о них. И даже скучала… Нет, настанет время, она туда поедет. Настанет время, она простит…

Обиженный Пьер не появлялся и не звонил. Агнесс тоже ушла в работу, к тому же по телефону они старались не общаться: слишком дорого. Для лечения душевной драмы оставалась только Саманта, по счастливой случайности подвернувшаяся под руку, и незаменимая мадам Лоик. Та пришла в неистовый восторг от именного выпуска, и, прочитав все от корки до корки, сказала:

– Ты должна его найти. Я знала, что это не Пьер. Ты жила с одним, а думала – о другом!

– Я уже нашла, – устало отвечала она. – Теперь нам надо наконец собраться вместе.

Мадам Лоик раскладывала пасьянс на столе.

– Соберетесь. Главное – не запутывай себя. Мне кажется, ты должна ему верить.

– Господи, да в чем?

Она вспомнила его слова о том, что он «влюбился в нее за ее косички»… И много, много еще обмолвок или специально брошенных фраз, способных зацепить ее. А потом он взял и улетел, а она должна ему верить? Да он же просто издевается на ней!

– Ой! – нарушила вдруг ход ее размышлений мадам Лоик. – У нас сегодня будет гость. Или письмо. Или гость будет не сегодня.