Синий город на Садовой

– Вот! – с торжествующей укоризной произнесла Полина Михайловна. – Вот-вот! Значит, я права. Вы думаете об отмщении. Только о нем!.. Да не волнуйтесь, взрослые разберутся в этом случае и примут все необходимые меры!

– До сих пор разбираются, – вздохнул Борис. – А Ия Григорьевна гоголем по школе ходит. Отец говорил…

– А что же вы хотели? Чтобы ее в тюрьму? А вы думаете, тот мальчик… с кем она поспорила… он ни в чем не виноват?

– А если виноват – с'сразу по щекам! Да? – вскинулся Нилка.

– А если кто недоволен – тут милиционер наготове, – вставил Федя. И Полина Михайловна опять печально покивала:

– Да, трудно с вами… Ну, посудите, ребятки. Из-за одного случая (в котором вы сами тоже не совсем правы) можно ли делать широкие выводы?.. В наше время, когда милиция напрягает все силы с растущей преступностью, вы наносите ей удар со спины… Это же предательство!

– Вы с'слова выбирайте все-таки, – негромко, но отчетливо произнес Нилка.

Лицо доброй Полины Михайловны пошло пятнами (заметно на цветном экране). Но она сдержалась. Негоже педагогу в майорских погонах оскорбляться выпадами неразумного мальчишки.

– Я выбираю слова. Может быть, горькие, но справедливые… Вы должны понимать, что без милиции наша жизнь была бы просто невозможна. В конце концов, никто не отменял слова великого поэта, ставшие народной поговоркой: "Моя милиция меня бережет…"

– А что за этими словами дальше, никто не вспоминает, – задумчиво сказала Оля.

Все вопросительно глянули на нее.

Она объяснила:

– Эту поэму Маяковского "Хорошо!" мама наизусть читала, когда в школе училась. Выступала на сцене. И потом мне рассказывала, когда я подросла… Там ведь как: "Моя милиция меня бережет". А затем: "Жезлом правит, чтоб вправо шел. Пойду направо. Оч-чень хорошо…" Современные стихи, верно? Сейчас опять стараются, чтобы все шли направо. Дружными шеренгами…

"Ай да Ольга!" – подумал Федя.

Борис ее тут же поддержал:

– А кто хочет налево – тому по шее… Жезлом.

– Или по почкам, – ощутив щекотание в горле, вспомнил Федя. – Без свидетелей. И чтобы следов не было…

– Ну как тебе не стыдно! – ахнула Полина Михайловна.

– Мне стыдно? Я, что ли, бил?

Полина Михайловна мягко наклонилась к Феде:

– Мне говорили, что ты верующий мальчик и не скрываешь это…

– А почему я должен скрывать?

– Не должен… Но где же твое милосердие?

– А я милосерден… к тем, кто заслуживает.

– А как ты определяешь: заслуживает или нет? Ведь в Евангелии сказано: "Не судите, да не судимы будете…"

– А зачем тогда с'суды? – спросил Нилка. – И милиция?

– Мы вообще говорим о разном, – опять спокойно вмешался Борис. – Вы почему-то о милиции в целом. А мы о таких, как этот старший лейтенант…

– А знаешь ли ты… знаете ли вы… – в голосе Полины Михайловны зазвенела слезинка, – что этот старший лейтенант… что он сейчас лежит в больнице? Он был недавно ранен, когда задерживал вооруженного преступника!

Помолчали немного, потом Борис негромко спросил:

– Ну и что?

– Как – ну и что? Неужели непонятно, какой он замечательный, храбрый человек! Его представят к награде!

Федя, подбирая слова, сказал:

– Ну… наверно, он в самом деле храбрый. Трусу в милиции как работать?.. А тот преступник, он тоже, видимо, храбрый, иначе в схватку не полез бы. Значит, и его, что ли, замечательным считать?.. Храбрость – она сама по себе что? Она же… ну, нейтральное качество…

– Надо еще, чтобы с'справедливость!

– Ты хочешь оказать, что он вступил в схватку с преступником несправедливо?

– Да не об этом он хочет сказать, – поморщился Борис. – Вы же понимаете… А с преступником, видать, не так страшно воевать… как с женой начальника спорить…

Полина Михайловна уже без надежды обвела юных спорщиков полным упрека взором:

– Значит, как же?.. Вам, выходит, этого раненого человека совсем-совсем не жаль?

"Жаль?" – спросил себя Федя. Надо было что-то сказать.

Но сказала Оля:

– Ну почему же? Конечно жаль. Ему же больно… А вам того, второго, не жаль?

– Преступника?!

– Да нет же! – опять очень звонко взвинтился Нилка. – Того мальчика, которого били!.. Показать еще раз?!

– Нет, зачем же! – всполошилась Полина Михайловна.

Однако режиссер на пульте (вот молодец!) снова пустил эти кадры. Опять полетели из глаз Южакова капли-искорки.

…Валентина Гавриловна сказала, что беседа получилась интересной, хотя ее участники не во всем согласились друг с другом. Ну, это вполне естественно, когда обсуждаются такие непростые вопросы. Возможно, и телезрители захотят высказать свои мнения. Пусть они пишут по адресу: Устальск, телестудия, редакция передач для детей и юношества…

На следующий день в школе Федю хлопали по плечу:

– Ну, дядя Федор, запузырили вы передачу! Прямо как "Пятое колесо" из Питера…

– Проблематика!

– Только зря ты так сопел и морщился…

– Попробуй не морщиться, когда тебе в рожу десять тысяч ватт… – огрызнулся Федя. Не станешь ведь объяснять, что от обиды порой перехватывало голос и намокали ресницы.

Гуга снисходительно посоветовал:

– Ходи теперь с оглядкой. Не дай Бог, если в автобусе без билета окажешься или не там улицу перейдешь. Менты – они злопамятные. И за свою корпорацию – горой…