Синий город на Садовой

— Катерина Станиславовна, мы поехали! — крикнул Федя "воспитательше" через изгородь. Велел Степке сесть на багажник, и они покатили по краешку щербатого асфальтового тротуара. Улица Хохрякова была спокойная — улица библиотек, поликлиник, детсадов и небольших контор, которые располагались в бывших купеческих и дворянских жилищах. Никто не ругался на мальчишек, едущих там, где место для пешеходов. Степка потряхивался на багажнике и недовольно молчал, обидевшись на "свинство". Потом все-таки спросил:

— А ремень сделал?

— Сделал. Потерпи до дня рожденья…

— Лучше подари заранее. Тогда я буду дольше радоваться. А то неинтересно, когда все подарки за один раз…

— Ладно уж, — согласился Федя, потому что в Степкиных словах была логика.

А Степка вдруг поинтересовался:

— Где ты майку разодрал?

— Было дело… Ох!.. — Федя тормознул и хлопнул себя по животу. — Марки-то?

Степка пожелал узнать, что случилось.

— Потом расскажу… — Федя домчал его до своего двора, тормознул у подъезда. — Шпарь домой, скажешь, что я поехал… к одному знакомому. Я у него новые марки забыл. Скоро вернусь… На лифте не езди, а то застрянешь, топай пешком! — И Федя рванул на улицу Декабристов…

Но через квартал он сбавил скорость. От нерешительности. Подумал: хорошо, если окно открыто и о н а по-прежнему сидит на подоконнике… А если не так, что делать? Стучать в дом, спрашивать о девчонке, про которую не знаешь даже, как зовут… Может, ну их, эти марки? Нет, жалко… И по правде говоря, не только в них дело. Почему-то х о ч е т с я вернуться к тому дому.

Сама девчонка Федю не интересовала. Даже лицо не вспомнить. Запомнилось лишь, как поднимала к губам костяшки и дула на них, будто обожгла. В общем, ничего привлекательного…

Не надо думать, что Федя вообще не заглядывался на девочек. Приходилось уже и влюбляться. Ну, Зойка Волошина в четвертом классе — это, конечно, была детская игра в тайную любовь. А вот в этом году, когда в их классе появилась Настя Шахмамедова, дочка вернувшегося из Польши офицера… Федя сладко млел от нежности, глядя на нее. Другие мальчишки тоже на нее заглядывались, но Федя не ревновал: Настя со всеми держалась одинаково — весело и чуть насмешливо… На физкультуре она лучше всех крутилась на перекладине и брусьях и не скандалила, как другие семиклассницы, что Георгий Максимович заставляет их заниматься в "короткой форме" — в купальниках. Весной она раньше всех девчонок стала ходить в гольфах, с открытыми смуглыми коленками, и вся была смуглая, точеная и казалась Феде похожей на хрупкую певучую скрипку.

Он так однажды и видел ее во сне — в образе девочки-скрипки, которую надо отыскать в таинственных подвалах Города и расколдовать; томился, искал, зная, что в случае удачи наградой будет необыкновенная музыка… А бывали и другие сны — от которых он просыпался с колотящимся сердцем и капельками пота на лбу. И зарывался лицом в горячую подушку, мучаясь тайным стыдом и страхом… Но в снах случается такое, чего никогда не бывает наяву. А наяву шло все как полагается. Сперва — случайные разговоры, потом: "Ты читала "Марсианские хроники" Брэдбери? Неужели не читала? Давай зайдем ко мне, я тебе дам…" Затем — два билета на приезжую клоунаду "Мимикричи"… А конец — тоже обыкновенный: "Извини, Федя, сегодня я ужасно занята…" И отвратительного вида хлыщеватый девятиклассник Потапов, который ждет ее на углу… К счастью, страдания прекратились в середине мая, когда Настиного отца с семьей опять срочно перевели куда-то. Недели две еще дотлевала печаль воспоминаний, а потом стало некогда — экзамены…

Федя знал, что с нынешней незнакомкой ничего т а к о г о не будет. И тянуло его к тому дому с палисадником не простое желание увидеть ее, а неясная подсказка, что должно произойти с о б ы т и е. Что-то интересное. Это было как предчувствие в снах про Город. Потому что Садовая и улицы рядом с ней, и ваза в окне, и новая колокольня, выросшая над заборами, — это ведь тоже частичка Города. Или хотя бы намек на него…

Окно оказалось открыто. Но девочку Федя там не увидел. Остановился у знакомого палисадника, нерешительно брякнул звонком. Потом еще… И тогда она выглянула. Не удивилась.

— Ты за марками приехал? Или сюда…

Федя опять перебрался через палисадник. Девочка протянула конверт.

— Я почти сразу спохватилась, но ты так быстро уехал. Извини, я заглянула, он не заклеенный. Думаю, вдруг там что-то важное, тогда надо догонять…

— Да ну, ерунда… — пробормотал Федя.

— А ты марки про знаменитых людей собираешь?

— Только про моряков. У меня тема "Флот". И еще "Искусство"… Ты не интересуешься? — Это он просто так сказал, неловко было сразу обрывать разговор.

— Нет, я марками не занимаюсь, — вздохнула она.

— А чем? Фотографией? — вспомнил он. — Чуть под колесо не загремела, когда фотоаппаратом целилась куда-то…

— Это не фотоаппарат, а кинокамера…

— Такая маленькая? — удивился Федя.

— Да! — оживилась девочка. — "Экран" называется. Такие в шестидесятых годах делали… Хочешь посмотреть?

— Камеру?

— Ну… то, что она снимает. Как получается…