Синий, хвостатый, влюбленный

Отнеся кристалл Литвинову и вернувшись в квартиру, я налила себе вина и решила расслабиться за просмотром какого-нибудь фильма своего времени. Сколько я всего не смотрела!

А заодно поразмышляла над тем, что вообще происходит в моей жизни. И что делать дальше.

* * *

Александр Уотерстоун

Мы с отцом и Фредериком сидели в моей квартире и пили вино. За приятным занятием завязался неприятный разговор.

– Ты уверен, что с ней все в порядке? – спросил я в который раз.

Брат закатил глаза.

– Да. С ней осталась мама.

– Это-то меня и беспокоит, – мрачно вздохнул я.

– Лучше побеспокойся о том, как будешь укрощать свою строптивицу, – заметил отец.

– Ну… в экспедиции…

– Вот в этой экспедиции и покажи ей, от чего она нос воротит, – дал «дельный» совет папа.

– Как? – я скептически хмыкнул.

– Разденься! – не менее «дельный» совет от Фредерика.

– Что?!

– Ну, не совсем. А так, чтобы продемонстрировать свои лучшие стороны, – поправился брат.

– Покажи, какой сильный у тебя генофонд, – поддержал его отец. – Дай понять, что партию лучше тебя она не найдет.

– А справку с анализами не приложить? – саркастически спросил я.

– Ты не ерничай. Не спускай с нее там глаз, – отец.

– Проявляй свои чувства, – Фредерик.

– Соблазняй, – отец.

– Будь настойчивее, – Фредерик.

Закатив глаза и обхватив голову руками, я взвыл. Так, пора их выпроваживать.

Оставшись один, я устроился на кровати и, глядя в потолок, принялся планировать осаду.

* * *

Мария Кудрявцева

Наутро меня ждали похмелье и Даша с обезболивающим. Заодно она принесла и новости. Вся станция жужжит, как растревоженный улей. Во-первых, найдены неопровержимые доказательства, которые обнаружил Литвинов (с моей помощью), о попытке присвоения неизвестных колоний. В итоге главному экономисту и леди Кудрявцевой выносят благодарность первой степени плюс премию.

– Представляешь, Рэне не позволил этому барыге нас обобрать, – пребывая в полном восторге, завершила рассказ моя помощница.

– Отбил премию? – вскинула брови я.

– Да. Они страшно ругались экономическими терминами и рубились законами в кабинете главного, но последнее слово осталось за Ферне.

– Какое сокровище мне попалось! – восхитилась я.

– Он теперь у всех на слуху, и к нему выстроилась очередь поклонниц, – хихикнула Даша.

– Вот и отлично, лишь бы работать не мешали.

– Не думаю, что его теперь легко завлечь. Он очень осторожен и недоверчив, – задумчиво вздохнула помощница.

– Самая правильная политика в обществе. Ну, а вторая новость? – полюбопытствовала я.

– Все говорят, что сегодня станцию покинула родственница Литвинова, которую он продвигал. И еще поговаривают, улетела она из-за того, что кое в чем перешла тебе дорогу. Вроде бы из-за Александра, – хитро улыбнулась Даша.

Какая неожиданная новость…

– Вот и хорошо, что говорят. Эти слухи создают нам правильный имидж.

– Чего?

– Ну… Нужное нам представление у людей о нашем роде.

– И причина только в этом? – прищурилась помощница.

Я отвела глаза и поменяла тему:

– Ты уже собралась в поездку?

– Да, – понятливо кивнула девушка.

– А вот я – еще нет.

Даша взглянула на пару бутылок, стоящих у изножья кровати.

– Надо думать…

Ее комментарий я проигнорировала.

– Благодарность размножить и повесить в помещениях рода. Оригинал – в холле. И в рамочке, чтобы всем было видно. Деньги Ферне уже прибрал?

– Ага.

– И как у него успехи с финансами?

– Говорит, пришлет тебе отчет через два дня, но вроде сдвиги есть.

– Вот и прекрасно, а то работаешь, работаешь, а толку никакого. Ну что, Дарья, вперед, навстречу приключениям?

– Не думаю, что нас ждет что-то особенное, – она, посмеиваясь, покачала головой.

В тот момент мы шутили, не подозревая, что командировка окажется весьма занимательной для нас обеих.

Собравшись за полдня и примерно за столько же окончательно завершив дела перед отлетом, в середине вторых суток мы вылетели к первой колонии.

* * *

До самой ближайшей колонии мы летели четыре дня. Помимо нашей исследовательской группы, на корабле еще находился технический персонал и боевой отряд по зачистке. Мне объясняли, чем он занимается, но всего я не поняла, не хватило знаний. Одно ясно точно – его функции как у спецназа двадцать первого века, а больше мне и не надо знать.

То, что экспедиция будет трудной, стало понятно в первый же день. Пропало мое снотворное и транквилизаторы. Даша уверяла, что ничего не брала. Конечно, я могу ошибаться в своих подозрениях, но…

Устраивать истерики и скандалы смысла не имеет, ибо я знаю истину, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. И уже к концу первого дня мне представился шанс.

Все это время мы с Александром мало разговаривали, но, как сказала Дарья: «Несмотря на это, никто не усомнился в ваших отношениях». Вся команда поняла, что между нами что-то есть, в первый же час полета.

И вот вечером, когда все заканчивали ужин, перед уходом из столовой ко мне подошел Леони и, наклонившись, прошептал:

– Мне нужно с вами поговорить.

– Приходи ко мне в каюту.

– Нет, давайте в навигационной корабля, через час.