Синий конверт, или Немцы разные бывают

Начальник вернулся в четверг. Опасаясь, как бы кто-нибудь случайно не вклинился в процесс принятия начальником решения, Виталий не стал передавать свою докладную записку через секретаря. Просто попросил ее сказать шефу, что он готов представить ему свои предложения. Виталию было важно, чтобы его вызвали лично. Это был важный пункт его алгоритма.

В пятницу, во второй половине дня, так и произошло. Поздоровавшись, Виталий положил бумаги на стол и, соблюдая этикет, сделал шаг назад. Не приглашая сотрудника сесть, Сергей Иванович повторно ознакомился с письмом адвокатской конторы, с его переводом на русский язык, предусмотрительно сделанный Виталием, чтобы продемонстрировать своё владение иностранным языком. Кинув на него быстрый взгляд, Сергей Иванович кивнул одобрительно и занялся докладной запиской.

 Закончив, он поднял голову, молча внимательно оглядел молодого человека чуть ли не с ног до головы и предложил ему присесть. Виталий хотел сесть на ближайший к нему стул, но ему предложили кресло у стола руководителя. Сергей Иванович все это время не спускал с Виталия внимательного взгляда.

– Судя по вашим примечаниям к записке, вы разбираетесь в наследственном праве, – сказал он, помолчав, – и, похоже, не только в нашем. Практиковались или это ваш багаж теоретических знаний?

– Не могу сказать, что разбираюсь. Изучаю теоретически, пока. Это у меня своего рода профессиональное хобби, – скромно ответил Виталий, потирая мокрые ладони между коленей, – чтобы держать себя в форме. Жизнь ведь только начинается.

– Понятно, задел на будущее, – одобрительно заметил начальник.

Виталий вздохнул с облегчением. Случилось то, на что он тайно надеялся, что, по сути, являлось краеугольным камнем его плана. Внимание Сергея Ивановича привлекли сноски в его записке, среди которых были ссылки на названия основных законов на языке оригинала, регулирующих наследственное право и у нас, и за рубежом. Это должно было представить Виталия, как человека, если и не вполне компетентного в вопросе, но знакомого с ним, по существу.

– Ваш перевод письма хорош, – неожиданно перевёл разговор Сергей Иванович на другую тему. – А как с устной речью?

Виталий, прошедший хороший курс практики у носителей языка, не упустил шанса продемонстрировать свою подготовку. Он просто спросил у Сергея Ивановича по-английски: как прошла его командировка, где он был, удачной ли была поездка?

Сергей Иванович улыбнулся и в тон ему ответил на том же языке, что о результатах поездки он собирается доложить коллективу на очередном утреннем заседании в понедельник. Поинтересовался у Виталия, как у него с другими иностранными языками.

– С немецким – сносно, понимаю. Немножко говорю. Практики нет. Ориентируюсь во французском, – не стал приукрашивать положение дел молодой человек, – в объёме, достаточном, чтобы не потеряться на Монмартре, если, конечно, доведётся там побывать, – осмелился он пошутить.

– Гуд, – сказал Сергей Иванович, потом встал, протянул Виталию руку, – благодарю за работу, Виталий Петрович.

Виталий, который сначала присел на краешек глубокого кресла, но по мере обретения уверенности погрузившийся в его недра основательно, стал неуклюже выкарабкиваться оттуда, протягивая одновременно руку для пожатия.

Сергей Иванович с улыбкой понаблюдав за мучениями сконфузившегося молодого человека, опустил свою руку и сел.

– В общем, увидимся, – сказал он и занялся другими бумагами.

Виталий, бормоча извинения, покинул кабинет в крайнем смущении, проклиная про себя все эти модные евро кресла, которыми начальство с некоторых пор стало оснащать рабочие кабинеты. Но вскоре повеселел, подумав, что это и хорошо, что ему не пришлось пожимать своей влажной от волнения рукой сухую, вероятно, ладонь своего начальника.

Он спустился в вестибюль, несколько минут постоял на свежем ветерке на крыльце рядом с наружным охранником.

– Конечно, – думал он, распахивая полы пиджака, чтобы ветер освежил его немного разгорячённое волнением тело, – ему нужно все обдумать, чтобы принять решение по собственной кандидатуре, потом согласовать ее наверху. А уж потом дело может дойти и до меня. Кажется, он все-таки положил на меня глаз, иначе вряд ли интересовался бы моими познаниями в праве и языках?

В помещение, в котором ему приходилось работать с десятком других сотрудников, он вошёл уже с чувством удовлетворения самим собой. Увидев обращённые к нему взгляды коллег, всегда любопытствующих, каков исход каждого вызова к начальству, он с улыбкой сказал: «Ковёр свободен, товарищи! Смелее в бой!». Сев за свой стол и сделав вид, что работает, он прокрутил в голове весь свой разговор с начальником, анализируя каждое слово, каждый момент прошедшей встречи. И с каждой минутой в нем крепла уверенность, что дело на мази, его план работает и третий шаг алгоритма – его поездка – состоится.

«ТАК НАЗЫВАЕМОЕ ЗАВЕЩАНИЕ»