Синий конверт, или Немцы разные бывают

Время тянулось страшно медленно. Для женщины, обычно достаточно подвижной в жизни, это было нелёгкое испытание. Ожидание чего-то крайне неприятного для неё и, скорее всего, смертельно опасного, угнетало. Лекарства, горячее питание не только не ослабили ее страхи, но в этой заботе о ней она чувствовала какой-то ещё более опасный для себя подвох. Она была уверена, что уж сегодня-то все случится, откроется, она увидит тех, кто стоит за ее похищением, узнает, зачем ее похитили. Собственно, ответы на свои вопросы она и так хорошо знала. И облилась холодным потом, когда несколько часов спустя, снова клацнул дверной замок. Ноги не держали ее, и она опустилась на диван.

Но вошли те же молодые люди, принесли обед.

У неё не было абсолютно никакого аппетита, ее тошнило от всплеска страха, и она руками показала, чтобы они уносили еду. Она хотела это сказать им, но голос ей отказал. Они молча расставили принесённое на ее столике и, забрав старую посуду, ушли.

Калерия упала на подушку и разрыдалась. Она долго так лежала, всхлипывая. Напряжение, нараставшее в ней с утра по мере того, как она ждала развязки, и сопровождавшееся растущей болью в затылке, понемногу спадало. И она задремала на мокрой от слез подушке.

На ужин она получила овощное рагу. Женщина, увидев, что Калерия так и не притронулась к обеду, осуждающе покачала головой. И что-то показала пальцами рук мужчине. Тот пожал плечами.

Калерия окончательно поняла, что женщина немая, а может и глухая, и попробовала заговорить с мужчиной. Она попросила принести ей часы.

Женщина, глядя на своего спутника, кивнула. Но он никак на это не отреагировал. Уже в дверях женщина вдруг повернула назад. Сняв с руки свои часы, она бросила их на диван.

Осмотрев дамские часики, Калерия поняла, что они совсем не дешёвые, если судить по марке. С часами она почувствовала себя как-то увереннее. Утром женщина принесла другие часы, но из числа уже совсем простых, а свои забрала.

Неожиданно для Калерии она повелительным движением руки согнала ее с дивана и заставила мужчину поднять сиденье. В чреве его оказались книжные залежи в виде детско-юношеской литературы и простеньких изданий в бумажных переплётах карманного формата. Если бы не обстоятельства, Калерию в этот момент можно было бы назвать счастливой. Пока она разглядывала это чтиво, молодые люди бесшумно исчезли. Калерия обернулась уже на звук ключа в замке.

Шли дни за днями. Калерия как-то втянулась в этот ритм заточения. Она объяснила затянувшееся ожидание решения своей судьбы занятостью ее врагов чем-то или кем-то более важным для них на данный момент, чем она. Чтобы не потерять счёт дням неволи, она стала после каждого завтрака делать черенком ложки чёрточки на стене с краю фотообоев за шторой. Чтение позволяло в какой-то мере незаметно убивать время ожидания «расправы», как она откровенно определяла самой себе своё будущее. Тревога никогда полностью ее не оставляла и она по прежнему вздрагивала от каждого щелчка дверного замка.

***

Но день, который она с тревогой ждала, пришёл неожиданно. Ее разбудили около четырёх часов утра. В сопровождении ее немых охранников в комнату вошёл мужчина в маске и приказал ей быстро собираться. Он стоял, похлопывая по левой ладони чем-то цветным, похожим на лыжную шапочку с помпоном. К Калерии снова вернулся страх, немного ослабший было за последние дни. Но одновременно она испытывала и нечто сходное с чувством облегчения, когда свершается то неминуемое, чего не избежать.

Трясущимися руками она взялась за платье и, прижимая его к груди, попросила мужчин отвернуться. Немой так и сделал, а впервые явившийся, проигнорировал ее просьбу. Так же он отнёсся к ее просьбе разрешить умыться. Немая сходила в душевую и подала Калерии слегка смоченное полотенце. На просьбу сходить в туалет и взять лекарства мужчина кивнул. Немую отправил ее сопровождать. Та проявила деликатность, отвернувшись, постояла у двери. Перед выходом из квартиры мужчина развернул то, что было в его руках. Это, действительно, оказалась лыжная шапочка, только более длинная, которую он натянул ей на голову по самые плечи. В последнюю минуту Калерия поймала сочувственный взгляд своей немой охранницы.

На улице ее посадили в машину на заднее сиденье. Судя по тому, что ей помогали подняться на сиденье, это была большая машина, наверно, джип, подумала она. Рядом с ней сел мужчина. Она, конечно, ничего не видела из-под колпака, но ей показалось, что переднее сиденье рядом с шофёром тоже не пустовало.

Ехали быстро и долго. Калерия страдала циститом и предупредила своих похитителей об этом. Они велели ей терпеть. Она терпела сколько могла, а потом пообещала обмочить салон. Ее отвели в лесок. Так повторилось ещё раз. Наконец, где-то остановились на довольно продолжительное время. Завели в какое-то помещение без окон, сняли колпак, дали бутерброд с сыром. Она попросила что-нибудь, чтобы запить сухую пищу. Ей ответили: «у тебя цистит», снова надели колпак и приказали сидеть тихо.