Синий краб

Есть истина в понятии одном.
Она – весомей многих аксиом.
Необратимость времени – она,
Спокойствия и мудрости полна.
Пускай судьбою горькой обречён
Ты жить во тьме и ночи много лет,
Смотри – ты строчки краткие прочёл,
И на мгновенье ближе стал рассвет.
Всего на миг, на краткий шаг в ночи.
Но не горюй, и он в цепи звено…
О нём подумай, тихо помолчи.
Мгновенью возвратиться не дано.
В любой судьбе – пускай хоть камни с гор,
Пускай хоть ветер лупит по лицу,
Верны мы или не верны себе —
Мы всё равно всегда идём к концу.
Но не к тому, который отнесён
В разряд унылых и печальных дат.
К тому, когда ты скажешь:
– Вот и всё… —
И станут памятью прошедшие года.

Около 1972 г.

***

Заросшая узкоколейка —
Путь из волшебной страны;
Тополя листики клейкие,
Запах поздней весны.
Светкин пушистый локон
У твоего лица…
Свет из знакомых окон,
Мамин голос с крыльца…
Дождики босоногие…
Мяч футбольный в пыли…
Это было у многих.
А многие сберегли?

1972 г.

***

Я видел сон: как будто, падая в траву,
Рву плоский браунинг из заднего кармана,
А впереди, средь клочьев мокрого тумана,
Идут враги – все те, кто враг и наяву.
Я навожу на них тупой короткий ствол,
И пистолет с отдачей прыгает в ладони…
О если б знали вы, какое торжество -
Стрелять и видеть, как срезает мой огонь их!
Они, крича, бегут сквозь реденький лесок,
А я стреляю вслед и чувствую отдачу…
Потом жалею об одном: что это сон.
И от того, что в сны не верю,
чуть не плачу.

1972 г.

О трубачах

Всё спит в тропической ночи,
Лишь звёзды полыхают свечками.
В постелях охают курортники,
Лелея боль сгоревших спин…
А нам бы снились трубачи —
Сердитые и остроплечие —
Да вот никак они не снятся:
Всё дело в том, что мы не спим.
На внешнем рейде дремлют танкеры —
И здешние, и иностранные,
И в кубрик сны приходят странные:
Про марсианские моря…
А нам бы снились трубачи —
Все маленькие и упрямые,
Спокойно-дерзкие, те самые,
Что вдруг в ночи заговорят —
О том, как стоптанный асфальт
Взорвётся яростными травами,
И ляжет на плечо мальчишечье
Ладонь зелёного листа,
Когда трубы звенящий альт
Расскажет всем, как были правы мы,
И в наступившем вдруг затишье
Всё встанет на свои места.

1972 г. 

***