Синий краб

И вот однажды, вернувшись из школы, Шурик наконец увидел её. Бабочка была крупная, почти в половину Шуркиной ладони. Она сидела на переплёте рамы, раскрыв отливающие бронзой крылышки. На каждом из них, коричневом с тёмными пятнышками и пепельно-серыми краями, выделялся сиреневый, с белой каёмкой, кружочек. Никогда Шурик не видел таких красивых бабочек. Он знал коричневых крапивниц, белых и желтоватых капустниц да ещё серых мохнатых ночных мотыльков. А эта бабочка, без сомненья, была мексиканской.

Шурик решительно взялся за дело. Нужно было достать бабочку, а для этого выставить раму. Он принялся отдирать кухонным ножом бумажные полоски, вытаскивать гвозди и расшатывать тяжёлый переплет со стеклами. Маленькая сестрёнка Натка молча наблюдала за ним. И только когда Шурик выдавил локтем стекло, она строго сказала, вынув изо рта палец:

— Вот мама задаст тебе.

— Сначала я тебе задам, чтоб не мешалась, — пригрозил брат, чувствуя, что в Наткиных словах немало правды.

Раму он всё-таки вынул. Но бабочка, едва к ней протянулась рука, стала шумно биться о стекло. А за стеклом сверкало солнце, и в тёмной голубизне весеннего неба, лёгкие как одуванчики, повисли круглые облачка. Везде уже сошел снег. У заборов, на солнечных припёках, выползали тёмно-зелёные стрелки травы. Почки на тополях стали заметнее. В ветвях галдели весёлые воробьи.

А бабочка билась о стекло отчаянно, не переставая. У Шурика сжалось сердце. Он представил, как Глебка приколет её к листу картона длинной булавкой, и даже зажмурился.

— Ладно уж, лети… — он и толчком распахнул окно.

И улетела бабочка.

А в комнату рванулся воздух, полный весёлого гомона улицы и запахов весны…

Шурик мог бы оказать Глебке, что бабочка оказалась самой обыкновенной, но ему не хотелось врать. Он признался, что выпустил мексиканскую бабочку, и так расписал её Глебке, что тот огорчился не на шутку.

— Дубина ты, Шурик. Ведь она к теплу привыкла, а ты её в апреле на улицу… Она всё равно погибнет.

Шурик заморгал, а Глебка больше ничего не сказал и ушёл. Он дулся довольно долго, хотя настоящей ссоры не получилось.

Пришло лето.

Как-то утром Шурик вышел по двор. Там двое ребят-семиклассников, Володя и Олег, возились с велосипедами. Они собирались в лес.

— Вовчик, возьмите меня, — попросил Шурик, — я в лесу целый год не был.

Володя покрутил колесо у поставленного вниз головой велосипеда и ответил:

— Скажи, пожалуйста, радость моя, зачем мы будем брать тебя? Ехать далеко, а ты тяжелый.

— Я совсем даже лёгонький, — печально сказал Шурик. — Жалко вам, да?

— Нам тебя жалко, — возразил добрый Олег, — но если нравится тебе трястись на багажнике, и если ты не будешь совать ноги в спицы, и если…

— Не буду совать, — заверил Шурик и добавил, что на багажнике он любит ездить даже больше, чем в такси.

На самом деле это было не так уж приятно. На асфальтовом шоссе всё шло хорошо, но километров через пять ребята свернули на тропинку, которая через частый березняк вела к лесной речке. Ветки лупили по ногам. Шурика подбрасывало на каждой кочке, и скоро у него заныло всё тело. Когда до речки осталось совсем немного, он не выдержал и сказал, что решил пройтись пешком.

Ребята укатили вперёд, а Шурик облегчённо вздохнул и осмотрелся.

Он стоял на краю широкого луга. Желтые ромашки, львиный зев и ещё какие-то солнечные цветы чуть колыхались под прилетевшим из-за ближнего леса ветерком.

И вдруг Шурик увидел бабочку. Совсем такую же, как та, выпущенная весной! Бабочка села на ромашку прямо перед Шуриком и то складывала, то раскрывала крылышки. Высокие цветы щекотали Шуркины колени, сердитая оса звенела у плеча, но он не шевелился, глядя на бронзовые крылышки с павлиньими глазками.

Значит, она совсем не мексиканская?!

Зря сердился Глебка. Сам всё придумал и сам же потом дулся… Шурик обрадовался неизвестно чему. Может быть тому, что не где-то в далёкой стране, а здесь, над весёлым лугом летают чудесные бабочки…

— Ты, наверно, та самая. Признавайся, — тихо сказал он и протянул к ромашке руку. Загорелая рука была почти одного цвета с коричневыми крылышками.

Бабочка не стала ждать, когда Шурик сорвет цветок, и, вспорхнув, закружилась над лугом. Мальчик долго следил за ней. Он подумал, что Глебке придутся выдумывать новую историю о том, как и откуда взялся мексиканский коробок и куколка в нём. Он придумает…

Смеялось солнце, наливая золотистым светом маленькие облака. Покачивались цветы. Весело шелестел березняк, окаймляющий луг. И небо, синее-синее, отражалось в Шуркиных глазах…

1959 г.

Победитель

Он родился на Урале, в небольшом городке, где в мае буйно цветёт над деревянными заборами черёмуха, а в июне воздух полон тополиного пуха.

Было ему двенадцать лет.

У каждого человека есть своя мечта — у большого и у маленького. Мальчик хотел увидеть море… Он не видел его ни разу, но полюбил давно.