Синий мир

– Попробуй сказать такое девятнадцатилетней девчонке из Луизианы, которая вышла на автобусную остановку с десятью долларами в кармане! Дело в том…Я – звезда! – резко, словно убеждая самое себя, произнесла Дебби. Потом глаза ее опять затуманились. – Я умела танцевать. А вот петь совершенно не умела. И выглядела совершенно по-деревенски. Понимаешь? Клянусь Богом, мне прошлось буквально зубами вырывать самые малюсенькие роли. Но потом… входить в экстаз – это так возбуждающе! Да еще получать за это деньги. Не очень большие, но это дело времени… – Она покачала головой. – Это – сумасшедший мир.

– Ты помогала деньгами матери?

– Еще чего! – фыркнула Дебби. – Она бы их все на пьянку спустила! И уж не на белое «Галло», уверяю тебя! Она предпочитает дешевое виски. – Дебби посмотрела ему в глаза: Джон увидел в ее глазах боль. От чего бы это? – Как ты думаешь, сколько мне лет?

Он призадумался и покачал головой, отказываясь определить.

– Двадцать шесть. Через месяц исполнится двадцать семь. Много для этого бизнеса. Более молодые садятся в другие автобусы. Ежедневно. Их начинают снимать в восемнадцать. Все эти девчонки такие же, как я. К тому времени, когда начинаешь трахаться перед камерой, тебе уже ничего не страшно. – Она поиграла бокалом. – Порой я чувствую себя действительно старой. Старой в душе. Ты стареешь, набираешь лишний вес. Тебе выбирают в напарники всякую дрянь, и съемки становятся в тягость. Вот почему я так хочу получить эту роль, для которой меня вызывают в Лос-Анджелес в четверг. Я должна ее получить, – решительно заявила она, сверкнув глазами.

– Джо Синклер рассказал мне о прослушивании, – признался Джон. – И заодно рассказал… о том, чем ты занимаешься.

Фраза подействовала на нее как удар хлыста.

– Хочешь сказать, ты до этого уже узнал про меня? Дядя Джо тебе все рассказал?

– Да. Не вдаваясь в детали. В основном – что это прослушивание имеет для тебя огромное значение.

Она не знала, сердиться на него за то, что солгал, будто не знает о существовании Дебры Рокс и тем самым вынудил ее вывернуться наизнанку, или благодарить, потому что дал возможность самой рассказать об этом. Поколебавшись, она склонилась к второму.

– Стало быть, ты едешь со мной в Лос-Анджелес? Принести мне удачу?

– Я поеду с тобой. Насчет удачи сказать ничего не могу.

– Отлично! – всплеснула она руками. – Если ты будешь со мной, я обязательно получу роль! Я уверена!

Так он и предполагал. Все ясно. Все к этому и шло. Дебби решила, что он приносит ей удачу, и его присутствие каким-то образом должно придать ей дополнительную уверенность в получении роли в, нормальном художественном фильме.

– Не хочешь принять ванну? – спросила она.

– Э-э… – Шестеренки в мозгу опять заело. – Э-э.. Не уверен…

– У меня замечательная просторная ванна. Вставай, пойдем покажу. – Дебби, не выпуская его руки, поднялась из-за , стола. Слегка посопротивлявшись, скорее для виду, Джон последовал за ней.

Ванна оказалась старинной, белой, потрескавшейся на днище. Дебби включила горячую воду и плеснула специальной жидкости для пены. В помещении поплыли уже знакомые ему ароматы корицы. Сильный напор взбивал высокую белоснежную пену. Она помяла его напрягшиеся плечи.

– Ты полон каких-то предрассудков, – заметила она. – Давай залезай и расслабься. – Хорошая ванна творит чудеса, не пожалеешь.

– Пожалуй, нет, – сказал он, глядя, как быстро наполняется ванна. Он не мог припомнить, когда последний раз расслаблялся в настоящей ванне. В его собственном жилище был только стоячий душ. Дебби сунула руку в воду и взбила пену.

– Пойду пока помою бокалы, – сказала она. – А ты раздевайся и ложись. – Чмокнув в щеку, она ласково провела пальцами по подбородку и оставила его одного, прикрыв за собой дверь. Одного, да, если не считать Единорога. Краб сидел в углу, в коробке из-под стирального порошка, наполненной песком.

Джон вздохнул с облегчением. Она захотела, чтобы он принял ванну один. Что ж, может, это действительно неплохая идея. Хотя и ее прикосновения, и мысль о том, чтобы принять ванну в ее доме, опять вызвали нестерпимую ломоту и пульсацию в паху. Аромат сводил с ума; глубоко в душе он страстно? мечтал окунуться в ее запахи. Лицо повлажнело от пара. Он стянул свитер. Прекрати! – одернул он себя. Начал расстегивать рубашку. Нет! Не смен! Снял рубашку. Густая высокая пена на поверхности воды искрилась и переливалась на свету. Он расстегнул пояс и понял, что в этот момент переступает черту.

Он медленно опустился в ванну, поморщившись, когда мошонка пришла в соприкосновение с горячей жидкостью. Потом вытянулся, оперся затылком на фаянсовый подголовник и расслабился, наслаждаясь влажным ароматом корицы.

Спустя некоторое время дверь отворилась и на пороге появилась она – абсолютно голая.

Он резко сел, расплескав воду. Дебби распустила волосы, и они густыми волнами покрывали ее грудь и плечи. Ее с ног до головы загорелое тело было просто великолепным. В одной руке она держала опасную бритву, в другой – крем для бритья.

– Я хочу тебя побрить, – сказала она.

– Нет!. – вскрикнул он. – Ради Бога, не надо!