Синий мир. (Сборник)

Когда Федор Мискитмен прочитал раздел «Содержание», Люк, недоверчиво фыркнув, воздел бровь. Мискитмен закончил, осторожными движениями толстых пальцев сложил листок, оглядел свою смену.

— Это директива. Мы задержались на двадцать пять секунд. Следует вернуться к работе.

— Одну секунду, — поспешил Люк. — Объясните мне парочку моментов отсюда.

Мискитмен выпучил на Люка коровьи глаза.

— Ты что, не понял ее?

— Не все. Кто должен все это делать?

— Все расписано в должностной инструкции группы.

— Что подразумевается под « ручными инструментами » ?

— Это инструменты, которые держат в руках.

— Означает ли это лопату?

— Лопата? — Мискитмен пожал дюжими плечами. — Лопата — это ручной инструмент.

— Они хотят, чтобы я полировал мою лопату, нес ее четыре мили до склада, затем назавтра забирал ее обратно и снова относил туда? — с тихим удивлением в голосе спросил Люк.

Мискитмен развернул директиву, отвел ее на вытянутой руке и прочитал, шевеля губами.

— Это такой порядок. — Он опять сложил бумагу и убрал ее в карман.

Люк снова притворился изумленным.

— Здесь, конечно, ошибка.

— Ошибка? — Мискитмен смутился. — С чего бы здесь быть ошибке?

— Это не может быть серьезно, — уверял Люк. — Это не только смешно, это странно.

— Ничего не знаю, — сказал Мискитмен недоуменно. — Работать. Мы опаздываем на полторы минуты.

— Я так понимаю, что вся эта чистка и переноска делается в Организационное время, — стоял на своем Люк.

Мискитмен опять развернул директиву, отвел на длину рук, прочитал.

— Здесь так не сказано. Наша квота неизменна. — Он сложил директиву и положил в карман.

Люк опустился на каменный пол.

— Мне придется носить мою лопату. Пусть они сами таскают кругами свои драгоценные ручные инструменты.

Мискитмен почесал подбородок и еще раз перечитал директиву. Он недоумевающе качнул головой.

— Порядок говорит, что все ручные инструменты должны быть очищены и отнесены на склад. Независимо от того, кому они принадлежат.

Люк с трудом мог сдержать раздражение.

— Знаешь, что я думаю об этой директиве?

Федор Мискитмен не обратил на него внимания.

— Работать. У нас нет времени.

— Если бы я был генеральным управляющим... — начал Люк, но Мискитмен грубо рявкнул:

— Нам не добавляют льготы за разговоры. Работать. Мы опаздываем.

Завертелся бур, семьдесят два зуба вгрызлись в серокоричневый песчаник. Буровая машина глотала куски породы, отправляя их в приемник транспортера, потом они черпаками выбрасывались вон. Случайные осколки, которые Люк Грогач должен был собирать и возвращать в приемник, дождем падали на пол. Позади Люка два сварщика устанавливали стальные кольца, сваривая их в длиннющую полосу быстрыми щипками пальцев, контактные платы их металлических рукавиц выстреливали требуемые порции энергии. Сзади шел бетонщик, напыляя жидкий бетон из вращающегося со свистом распылителя, следом два отделочника, которые работали с бешеной энергией, шлифуя бетон до блеска. Федор Мискитмен прохаживался взад и вперед, проверяя сварку, вымеряя толщину бетона, то и дело сверяясь с метками на карте на задней стенке бурмашины, где электронное устройство прокладывало курс тоннеля, вписывая его в систему каналов, проток, проходов, труб водяных, воздушных, газовых, почтовых, грузовых и коммуникационных, которые связывали город в единое целое.

Ночная смена заканчивалась в четыре часа утра. Мискитмен осторожно заполнял журнал, бетонщик свистел носом, сварщики собирали свои аппараты, аккумуляторы и изолирующую одежду. Люк Грогач выпрямился, потер больную спину и встал, грозно глядя на лопату. Он чувствовал, что Мискитмен с бычьим спокойствием испытывает его. Если он, как обычно, швырнет лопату в сторону и отправится по своим делам, его можно будет обвинить в дезорганизованном поведении. Наказанием, как Люк хорошо знал, была деклассификация. Люк со злобой уставился на лопату. Смириться или быть деклассифицированным. Подчиниться — или стать Подсобным Разнорабочим.

Люк испустил глубокий вздох. Лопата была довольно чистой, один или два мазка тряпкой удалили бы пыль. Но еще оставалась поездка по переполненной транспортной ленте на склад, очередь к окошку, сдача, плюс дорога до общежития. Завтра процесс должен был повториться. Зачем нужно это дополнительное усилие? Люк довольно хорошо знал. Неизвестный функционер, член какого-нибудь бюро или комиссии, оказался в затруднении, пытаясь продемострировать усердие. Что может быть лучше беспокойства о драгоценной городской собственности? Как следствие — абсурдная директива, дошедшая до Федора Мискитмена, и ультиматум Люку Грогачу, жертве. Хорошо бы встретить этого неизвестного функционера лицом к лицу, разбить его сопливый нос, пинками в трусливый зад прогнать по коридорам собственного офиса...

Голос Федора Мискитмена прервал его грезы.

— Чисти лопату. И сдавай смену.

Люк попробовал сопротивляться.

— Лопата чистая, — буркнул он. — Это самая абсурдная штука, к какой меня когда-либо принуждали. Если только я...

Федор Мискитмен сказал спокойным и беззлобным голосом: