Синий мир. (Сборник)

— Участок — не для меня. Я бы купил весь континент, а лучше планету целиком. Если нет возражений, вы называете вашу цену, и я выписываю чек.

Майл отвел взгляд.

— Вы еще даже не видели фотографий.

— Хорошо, — деловым тоном сказал Ульвард. — Как бы то ни было, давайте фотографии.

Майл утопил кнопку проектора. Ландшафты дикой незнакомой красоты засветились на экране. Скалистые горы и ревущие реки, заснеженные леса, рассветы над океаном и закаты в прерии, зеленые холмистые равнины, луга с брызгами цветов, берега, белые, как молоко.

— Очень приятно, — сказал Ульвард. — Вполне мило. — Он извлек чековую книжку. — Ваша цена?

Майл усмехнулся и покачал головой.

— Не об этом речь. Я хочу всего лишь сдать в аренду участок, но вы должны будете принять мои правила. Это непременное условие.

Ульвард крепко сжал губы. Он отклонил голову в резком коротком жесте. Майл начал вставать.

— Нет-нет, — быстро сказал Ульвард. — Я просто думаю... Давайте еще раз глянем на карту.

Майл вернул карту на экран. Ульвард тщательно изучил различные континенты, распрашивая о физиографии, климате, флоре и фауне.

Наконец, он пришел к решению.

— Я арендую всю Гайю.

— Нет, ламстер Ульвард! — заявил Майл. — Я зарезервировал землю восточнее Туманных Гор и реки Калиопы. Западнее участок открыт. Он, может быть, немного меньше, чем Аталанта или Персефона, но теплее по климату.

— В западном секторе нет гор, — запротестовал Ульвард. — Только невзрачный пик Скалистый Замок.

— Не такой уж невзрачный, — не согласился Майл. — Вы также получите Холмы Пурпурной Птицы, и ниже на юге есть гора Кариаско — действующий вулкан. Что вам еще нужно?

Ульвард оглядел свое ранчо.

— Я имею обыкновение думать о большем.

— Западная Гайя — красивый большой кусок собственности.

— Ну, хорошо, — сказал Ульвард. — Каковы ваши условия?

— Раз деньги идут, я не жадный, — оживился Майл. — За двадцатилетнюю аренду двести тысяч годовых, за первые пять лет — вперед.

Ульвард попытался протестовать.

— Да это же грабеж, ламстер Майл! Это почти половина моего дохода!

Майл пожал плечами.

— Я не пытаюсь стать богачом. Я хочу построить себе домик. Это стоит денег. Если вы не можете заплатить их, я поговорю с кем-нибудь другим, кто может.

В голосе Ульварда прозвучали металлические нотки:

— Все мое ранчо здесь стоит меньше миллиона.

— Итак, или вы хотите, или не хотите, — заявил Майл. — Я перечислю мои правила, затем вы сможете все обдумать.

— Какие еще правила? — потребовал Ульвард: его лицо заметно покраснело.

— Они просты и имеют единственной целью обеспечить уединение для нас обоих. Первое, — вы должны оставаться на собственной территории. Никаких экскурсий туда-сюда по моей земле. Второе, никаких субаренд. Третье, никаких постоянных жителей, кроме вас, вашей семьи и ваших слуг. Я не хочу появления никаких артистических колоний, никакой атмосферы шумного курорта. Естественно, вы можете приглашать гостей, но они должны подчиняться тем же условиям, что и вы.

Он посмотрел на мрачное лицо Ульварда.

— Я не стараюсь быть жестким, ламстер Ульвард. Хорошие соседи строят хорошие заборы, и лучше добиться взаимопонимания сейчас, чем прибегать к грубым словам и лучевым ружьям позже.

— Позвольте мне еще раз взглянуть на фотографии, — сказал Ульвард. — Покажите Западную Гайю.

Он смотрел, тяжело вздыхая.

— Хорошо. Я согласен.

Строительная команда отбыла. Ульвард был один на Западной Гайе. Он погулял вокруг нового домика, глубоко вдохнул чистый спокойный воздух, испытывая трепет абсолютного одиночества и уединения. Домик стоит состояние, но много ли других людей на Земле — собственников (ну, пускай арендаторов) чего-нибудь, что сравнится с этим?

Он прошелся перед террасой, гордо поглядывая на мили — настоящие, несимулированные мили — ландшафта. Для постройки дома он выбрал площадку в предгорье Хребта Ульварда (так он переименовал Холмы Пурпурной Птицы). Перед ним расстилалась бесконечная золотая саванна с отдельными сине-зелеными деревьями, позади рос высокий серый кустарник.

Внизу из расселины в камне бежал ручей, прыгая, плескаясь, неся прохладу, и вливаясь, наконец, в прелестный чистый пруд, за которым Ульвард поставил купальную кабинку из красного, зеленого и коричневого пластика. У подножия скалы и в расщелинах росли группы колючих голубых кактусов. Сочные зеленые кустарники были покрыты красными трубчатыми цветками. Узкие листья белого дерева поднимались на одном стебле с белыми шарами.

Одиночество! Реальная вещь! Нет шума заводов, нет рычания дороги в двух футах от твоей кровати. Одна рука в сторону, другая на груди: Ульвард величаво исполнял на террасе маленькую джигу триумфа. Неужели он в состоянии, он может коснуться колеса фортуны! Когда человек совершенно один, для него нет абсолютно ничего запретного!

Ульвард спустился с террасы, чтобы бросить последний перед сном взгляд на линию горизонта. Солнце садилось за горизонт в окружении пламенеющих по краям облаков. Такая чудесная глубина цвета, эти переливающиеся тона могли бы быть получены только в самой лучшей иллюзион-панели!