Синий мир. (Сборник)

— Вполне, — пожал плечами Склар Хаст. — Ты думал, я буду спорить?

— Нам нужно действовать сообща, стараясь понимать друг друга и уступать друг другу, если возникнет необходимость, — заявил Арбитр и снова остановился. Никакой реакции со стороны Склара Хаста не последовало.

— Возникла непостижимая, парадоксальная ситуация — человек с такими взглядами, как у тебя, занял чрезвычайно ответственную должность, от которой зависит жизнь целого сообщества. Мы рассчитываем на то, что ты и твои сотоварищи больше не будете преступать традиций.

— А в противном случае?

Иксон Мирекс величественным жестом указал в сторону океана:

— В противном случае мы будем вынуждены просить тебя покинуть плот Спокойствия.

— И куда же я пойду?

— Куда угодно. Океан велик и огромен. Есть другие плоты, о них упоминается в Аналектах, — Древние видели их с Корабля, когда он спускался. Мы предлагаем тебе, забрав своих друзей, уйти на какой-нибудь из отдаленных плотов и позволить нам жить здесь той жизнью, к какой мы привыкли.

— А как же Царь-Краген? Что, если он не позволит мне идти через океан?

— Это ваше с ним дело. Мы не имеем к этому никакого отношения.

— А что, если Царь-Краген отправится за нами следом и покинет ваши плоты? Чем тогда будут заниматься Сводники?

Иксон Мирекс заморгал: такая мысль ему в голову не приходила.

— Не беспокойся, мы сможем придумать себе достойное занятие.

Склар Хаст повернулся к куче мусора, намереваясь продолжить работу.

— Я не стану отказываться от должности, которую честно заслужил, я не стану присягать на верность Царю-Крагену, и, наконец, я не собираюсь странствовать по океану.

Семм Войдервег хотел что-то сказать, но его опередил Иксон Мирекс.

— Что же ты собираешься делать? — осторожно спросил он.

Склар Хаст некоторое время не сводил с него пристального взгляда, в нем боролись противоречивые чувства. Конечно, он мог бы притвориться, что соглашается смириться, имитировать лояльность к Царю-Крагену, пока ему не представится возможность убить его. А если попытка провалится? Опять погибнут люди, опять плот будет разорен. Разумеется, успокоив Арбитра со Сводником, усыпив их бдительность, он сможет действовать свободнее. Но у него язык не поворачивался солгать; он обнаружил, что физически не может надеть на себя маску покорности.

— На вашем месте, — сказал он им, — я бы покинул этот плот и держался от него подальше. Сами знаете, может случиться еще одна «бунтарская выходка», как вы это называете.

— Да? И в чем она будет заключаться, разреши поинтересоваться? — прищурился Иксон Мирекс.

— Кто знает. У меня пока нет никаких планов. Да если бы и были — с вами уж точно не стал бы делиться. Во всяком случае, я вас предупредил.

Семм Войдервег сделал еще одну попытку заговорить, но его опять опередил Иксон Мирекс.

— Вижу, договариваться с тобой бесполезно. Что ж, ты предупредил меня, я предупреждаю тебя. Еще одна попытка оскорбить Царя-Крагена будет расценена как тягчайшее преступление. Я это говорю как Арбитр плота Спокойствия!

Тут заговорил Джиан Рикарго, Старейшина Казнокрадов, человек, известный своей сговорчивостью, мягким характером и сдержанностью в суждениях:

— Склар Хаст, тебе не кажется, что ты поступаешь безответственно?

— Я много размышлял над тем, что случилось. И я пришел к выводу, что пассивность и страх перемен являются иногда гораздо большим злом, чем рискованные действия. Люди, на которых лежит ответственность за людей — такие, как ты, — часто смиряются с этим злом: но кто-то должен взять на себя ответственность и за риск, пусть даже он повлечет за собой гибель людей. Это гораздо большая ответственность! Я не сумасброд, помешавшийся на своих безумных идеях, — множество достойных и умных людей на разных плотах думают так же, как я. Почему бы и вам не присоединиться к ним? Подумайте — нам нужно лишь найти способ и убить морскую тварь, и мы будем свободны навеки! Мы сможем плавать по океану, куда захотим! Конечно, Сводники, которые при этом будут вынуждены расстаться с теплым местечком и работать наравне с остальными, выступают против меня. Но это еще не значит, что я не прав!

Джиан Рикарго молчал. Иксон Мирекс раздосадованно чесал бороду. Наступила тягостная пауза. Семм Войдервег раздраженно спросил:

— Что же вы молчите? Почему не осадите этого зарвавшегося трибуна?

Джиан Рикарго задумчиво посмотрел в сторону лагуны.

— Мне необходимо серьезно подумать, — сказал он. — Еще никогда мне не бросали такой вызов, как сегодня.

— Ерунда! — нетерпеливо ответил Иксон Мирекс. — Мы вполне неплохо жили все эти годы. Кому нужно бороздить океаны? Да и прокорм Царя-Крагена лежит на нас не таким уж тяжким бременем.

Сводник рассек воздух сжатым кулаком:

— Это немыслимо! О чем вы говорите?! Здесь рассматривается вопрос лишь о вопиющей наглости этого фонарщика, его неуважении к традициям и оскорбительном поведении по отношению к нашему защитнику, великому Крагену!