Синий рыцарь

– Вспомнил? Мы пасли его как раз возле индейского пивбара возле Третьей, и ты заметил, что у него из кармана рубашки торчит газета, сложенная на колонке с некрологами. Ты мне уже потом сказал, что некоторые взломщики просматривают некрологи и потом грабят квартиры покойников после похорон, когда велика вероятность, что в них какое-то время никто не живет.

– Помню, – отозвался я, выпуская облачко дыма в ветровое стекло. Верно, подумал я, вдова или вдовец обычно некоторое время после похорон живут у родственников. Паршивый обычай, не выношу ограбления могил. У жертвы всегда должен быть хоть какой-то шанс.

– За этот арест мы потом получили благодарность в приказе, Бампер.

– Точно? Я уже не помню.

– Конечно же, я его получил лишь потому, что оказался с тобой. А тот вор обобрал подобным образом то ли десять, то ли пятнадцать квартир. Вспомнил? Я тогда был еще зеленый: не понимал, зачем он носит в заднем кармане пару носков и спросил тебя, многие ли из таких гастролеров носят с собой смену носков, А ты потом показал мне, в каких местах эти носки растянулись от его пальцев, и объяснил, что воры надевают носки на руки вместо перчаток, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. И не стал меня высмеивать даже за такой дурацкий вопрос.

– Мне всегда нравятся парни, задающие вопросы, – сказал я, начиная про себя желать, чтобы Чарли заткнулся.

– Кстати, Чарли, – добавил я, чтобы сменить тему, – если мы накроем сегодня телефонную точку, какие у нас шансы, что мы через нее выйдем на что-нибудь покрупнее?

– Имеешь в виду главную контору?

– Да.

– Практически никаких. А почему тебе так не терпится взять главную контору?

– Сам не знаю. Я скоро ухожу с работы, а мне так и не довелось взять крупного жулика вроде Реда Скалотты. Но хочется, и все тут.

– Господи, да мне самому не приходилось брать крупняк вроде Скалотты. А что значит «ухожу с работы»? В отставку?

– На днях.

– Не могу представить тебя в отставке.

– Но ты же и сам уйдешь через двадцать лет, так?

– Да, но не ты.

– Давай не будем об этом, – сказал я. Чарли посмотрел на меня долгим взглядом, потом открыл бардачок и настроился на шестую частоту для связи с остальными.

– Один-Виктор-один для один-Виктор-два, – произнес он.

– Один-Виктор-два, прием, – отозвался Ник.

– Один-Виктор-два, по-моему, лучше всего будет остановиться сзади на соседней улице с восточной стороны, то есть на Гарвард-стрит, – сказал Чарли. – Если кто-нибудь будет случайно смотреть в окно, то не увидит, как вы идете сбоку через стоянку.

– Хорошо, Чарли, – ответил Ник.

Через пару минут мы прибыли. Восьмая улица вся застроена коммерческими зданиями, и на ней лишь несколько баров и ресторанов. Прилегающие к ней улицы, вытянутые с юга на север, застроены жилыми домами. Мы дали парням время пройти по дорожке и подняться на второй этаж жилого дома, потом Чарли проехал две-три сотни футов на юг от Восьмой и свернул на Гарвард-стрит. Затем мы прошли квартал до телефонной будки на юго-западном углу Хобарт-стрит. Через несколько минут Лохматый перегнулся через железные перильца на втором этаже и помахал нам рукой.

– Давай начинать, Бампер, – сказал Чарли, бросая в щель десятицентовик. Через несколько секунд он повесил трубку. – Занято.

– Зут сообщил тебе код и все остальное?

– Код – «двадцать восемь для Одуванчика», – кивнул Чарли. – Это релейная телефонная точка. Будь это релейный ответчик, у нас могло бы возникнуть куда больше проблем.

– А какая между ними разница? – спросил я, становясь за будкой, чтобы никто, выглянув из квартиры, не увидел мой мундир.

– Релейный ответчик – это точка, куда звонит человек, делающий ставку, или букер вроде Зута, так, как я это сейчас сделаю. Затем, примерно каждые минут пятнадцать, туда звонят из главной конторы, записывают телефонные номера играющих и сами им звонят, чтобы принять ставки. И если мы нарвемся именно на такую точку, то шансов на успех у нас будет маловато, потому что клерки из главной конторы куда умнее тех болванов, что сидят на горячем – на телефонных точках. Когда мы в последний раз брали Ребу Макклейн, она сидела в обычной телефонной точке, куда ей звонили сами игроки, и записывала ставки на пластиковой поверхности стола. Потом время от времени ей звонили из главной конторы, она зачитывала принятые ставки и вытирала пластик. Для нас это был бы лучший вариант, потому что мы всегда пытаемся заполучить какие-нибудь физические доказательства, если в состоянии провести операцию достаточно быстро.

– Пластиковый стол?

– Да, – кивнул Чарли. – Обычно кто-то из ребят вышибает дверь и бросает что-нибудь в того, кто сидит у телефона, чтобы не дать ему возможность стереть все со стола. Однажды я видел, как коп швырнул ему в лицо теннисный мяч.

– А почему не бейсбольный?

– Гм, неплохая мысль. Из тебя получился бы хороший детектив, Бампер.

– Но в любом случае тот, кто сидит у телефона, не знает телефонного номера или адреса главной конторы? – спросил я.

– Никогда. Вот почему я тебе говорил, что шансы у нас нулевые.

Чарли снова бросил в автомат монетку и опять повесил трубку.