Синий тарантул

Даже громадный Берёзов смотрел на человека с синими глазами с нескрываемым интересом.

— Подойдите ближе!

Будто ступая по раскалённым плитам, Чернов сделал шаг, другой...

Воцарилось молчание. Кроме изумления и оторопи все ощущали физическую гадливость, с которой человек рассматривает обезвреженную опасную змею.

Чернов понимал, что стоит у позорного столба. Лице его помертвело.

—      Фамилия?

—      Чернов, — голос прозвучал глухо и невнятно.

—      Давно работаете в Главуране?

—      Третий год.

—      Когда познакомились с полковником Лайтом?

—      Это, видимо, Карамазов. Весной истекшего года.

—      Где?

—      За рекой.

—      Когда стали агентом и как?

Чернов слово в слово повторил то, что сказал на предварительном допросе:

—        Я познакомился с ним за рекой. Мы выпили. Он предложил мне лёгкую работу и 10 тысяч рублей в месяц, не считая наградных. Я спросил: «Какая работа?» Он ответил: «Неважно. Требуется только согласие». Я отказался. Карамазов сказал: «Тогда вы умрёте!» — и насильно сделал мне укол. Тут же пояснил: «Противоядье только у меня. Без него умрёте. Если сообщите в ГБ, никогда не увидите меня. Это верная смерть», — и ушёл. Уже вечером у меня поднялась температура до 40. На второй день я горел, как в огне.

—        Вы сообщили тогда в госбезопасность?

—        Нет. Боялся, что лишусь противоядья.

—        Вы боялись смерти?

—        Да.

—        Дальше.

—        Вечером Карамазов позвонил: «Согласны или смерть?» Я едва держал трубку и согласился, но без денег. Ночью он был у меня и сделал второй укол, оставив 10 тысяч рублей.

—        С той поры вы и стали выполнять «лёгкую работу»?

—        Да.

—        Что это за работа?

—        Он спрашивал всё о Главуране, о людях, об атомных рудах, о цифрах...

—        Вы не думали заявить в органы?

—        Вначале думал, потом уж боялся.

—       Вы сообщили Карамазову-Лайту, как открывать двери в спецчасть?

—        Я.

—       Вы знаете, что Карамазов — полковник генштаба одной капиталистической страны?

—        Нет, — тут Чернов поднял глаза, но, увидев пристально-острый взгляд Пургина, снова потупился.

—        Почему вы решили убить Пургина?

—        Я не собирался этого делать.

—        Зачем вы послали Пургину три анонимных письма? Вот эти, — Язин достал из  синей папки голубые конверты.

—        Я не слал писем.

—        Установлено, что вы автор этих угроз. Не запирайтесь! — Язин чуть повысил голос.

—        Я не слал.

—        В часовом кармане ваших брюк обычно находится сахар. Это так?

—        Так, — нехотя согласился Чернов, не понимая, куда клонит человек в больших очках.

—        Опустите пальцы в часовой карман брюк! Вот так. А теперь посмотрите, есть ли на пальцах сахарная пыль?

Просунув два пальца в узкий карман брюк, предназначенный для часов, Чернов вытащил их, и всё ещё не понимая Язина, стал рассматривать белую пудру, приставшую к пальцам,

—    Когда вы, надев хирургические перчатки, писали письмо-угрозу, эта сахарная пыль продавила резину перчаток и дала отпечатки ваших пальцев на бумаге. — Вот эти, — и Язин показал Чернову снимок. — Приборы зафиксировали следы и точно воспроизвели отпечатки ваших пальцев. Взгляните! — и он протянул Чернову новый снимок.

Чернов искоса посмотрел на карточки.

—   Так зачем вы хотели убить Пургина вотулином?

При слове «вотулин» Чернов чуть съёжился.

—      Не бойтесь правды. Пургин жив, убийства не произошло.

Эти слова приободрили Чернова. Собравшись с мыслями, он хрипло сказал:

—       Мне было страшно. Я взял много денег, выдал много тайн. Каждый день мне было страшно. «Расстрел, расстрел», — говорил мне кто-то. «Расстрел, расстрел», — снились сны. И когда новые люди стали ходить по этажу, когда майор один раз, капитан два раза зашли в мой кабинет, я понял: «Скоро расстрел. Их послал Пургин». Тогда я решил: «Надо напугать их всех! Лишь тогда они бросят искать. Напугать и только смертью! Карамазов дал мне ампулу, плоскую, как бритва, сказал: «На пятерых хватит». Её я и приспособил.

—        Как вы отправили третье письмо в срок, находясь уже в камере?

—        Первые два письма я отправил в один день. Одно — почтой, второе — подбросив у вахтёра, чтобы страшнее было. «Но всё может быть», — думал я, и третье письмо просил кинуть на другой лень уборщицу Нину. Она малограмотна.

—        Вы знали свою кличку «Синий Тарантул»?

—        Знал.

—        Вывести! — распорядился Язин и вернулся к докладу.

—        Поясняю ещё, что полковник Лайт в «Многоугольнике» занимает кабинет № 105, отсюда и его псевдоним. Думаю, что вы простили мне оперативный приём с мнимым убийством Чернова. Но это толкнуло Лайта пойти на ряд чрезвычайных шагов и помочь нашим поискам. Так, после исчезновения Чернова, Лайт был вынужден дать повышенную нагрузку второму своему агенту в Главуране. Материалы по нему в этой папке. Но надо прямо сказать, что полный состав Чёрного Лотоса нам пока не известен, и впереди ещё много работы, чтобы выловить всю группу.