Синий тарантул [сборник]

Несколько лет назад противник действовал грубо и злобно. Он взорвал паровой котел, отравил питьевую воду, подослал человека, который тайно фотографировал сотрудников. Но вот уже целый год группе охраны не удавалось обнаружить ничего, что говорило бы о действиях врага. Майор Ганин понимал, что противник, сменив руководителя, начал более осторожную тактику. «Может быть, человек от врага уже в Главуране?» – иногда задавал себе Ганин тягостный вопрос. И как раз случай с сейфом жестоко подтвердил справедливость его опасений.

Выйдя из кабинета Ильина, майор Ганин бросился в Управление госбезопасности. Генерал Долгов принял его немедленно. Пятиминутный доклад майора поднял на ноги все органы госбезопасности в области.

Возвращаясь из Управления, Ганин не переставал спрашивать себя: «Кто же враг?» Предатель мог быть только в штате пятого этажа, точнее, в спецгруппе: никто, кроме работников спецчасти и спецгруппы, не знал даже о существовании главного журнала.

Немедленно после доклада Ганина в Сером замке закипела слаженная и незримая работа. Была пущена в ход вся имевшаяся в распоряжении УГБ аппаратура для борьбы со шпионажем. Эксперты сфотографировали кабинет Ильина, в мельчайших деталях осмотрели и проверили каждый винт, державший стальные прутья на окнах, сняли отпечатки пальцев на столе, на ручках сейфа следы ног на полу. И все же, просмотрев к 2 часам дня десятки следограмм, отчетов, фотографий, дактилоснимков и экспертвыводов, Ганин, сидя у себя в кабинете, произнес печальный приговор:

– Говорю прямо, Скопин. Устарели мы с тобой. Вот у нас документы, снимки, экспертиза, а дело ни с места. Откровенно говоря, ничем и не докажешь, что враг забирался в сейф. Пришла новая техника!

Скопин, просматривавший учебник о методах проникновения иностранной разведки в сейфы, в душе соглашался с майором. Время от времени он откладывал книгу и рассматривал блестевшие в лучах солнца влажные и еще пахнувшие эфиром снимки. У обоих не было даже гипотезы о действиях врага.

Как разведчик пробрался в кабинет, не прикоснувшись к оконным решеткам?

Как открыл сейф?

Как сфотографировал журнал?

Все это время Ганин сидел в нервном ожидании: с минуты на минуту должен был позвонить генерал Долгов. «Что решил генерал? Пригласить Язина или самим искать? – думал начальник охрангруппы. – А если Язин занят другим делом? Дорог каждый час: пленка, на которую переснят журнал, может уже находиться в пути за границу».

Но только в семь часов вечера раздался долгожданный звонок.

– Ганин, – ответил майор, взяв трубку.

– Долгов, – послышался баритон генерала. – Язин прибыл в Ясногорск, Ростовская, 8. Надо съездить к нему. И сейчас же.

– Капитан, – Ганин обрадованно и лукаво взглянул на своего румяного коллегу, – нам с тобой сейчас ехать к Язину.

«Каждая минута, что кило урана», – думал Ганин, раздражаясь на черные треугольники по желтому полю, задерживавшие ход автомобиля. По раскрасневшемуся лицу Скопина было заметно, что он волнуется не меньше майора.

Скопина занимало, как выглядит знаменитый контрразведчик, – стар ли, молод ли? Беспокоил и служебный вопрос: успеет ли ответственный по наружному наблюдению Пегов собрать к вечеру общие выводы за последний квартал (группа Пегова оберегала специалистов Главурана от похищения), и, наконец, капитана Скопина интересовало странное опоздание на работу сотрудника спецгруппы Нежина, совпавшее с проникновением неизвестного в сейф.

Плавно затормозив, «Волга» доставила обоих контрразведчиков к двухэтажному белому зданию. Поднимаясь по широким ступеням, Ганин и Скопин тщетно старались скрыть друг от друга волнение. Сейчас они увидят начальника БОРа – Бюро особых расследований, люди которого работают только в особо важных случаях вражеского шпионажа. Ни Ганин, ни Скопин не встречались с легендарным Язиным, раскрывшим столько запутанных краж секретных чертежей, похищений старших офицеров Советской Армии, проникновений в военные лаборатории. «Анаконда», «Золотой крест», «Мурена» – были лишь наиболее интересными из его дел. И сейчас, идя по коридору, устланному зеленой дорожкой, Ганин и Скопин чувствовали почти юношескую робость.

– Кабинет № 16, – сообщил им невысокий бритый человек, как только они предъявили свои пропуска.

Перед шестнадцатым кабинетом была небольшая приемная, вся обстановка которой состояла из дубовых стульев и крохотного диктофона.

– Проходите, пожалуйста, – раздался голос из аппарата, лишь только они закрыли за собой дверь.

Кабинет оказался большой светлой комнатой, похожей на лабораторию. На столах у окон тянулись микроскопы, гониометры, МИСы – микроскопы сравнительного исследования, центрифуги, МБСы. Вдоль стен стояли холодильники, термостаты, десятки строгих черных приборов, которые Ганин и Скопин не знали даже по литературе. В углу кабинета за тяжелым столом сидел широкоплечий человек, с высоким лбом, на вид лет сорока.

– Садитесь, пожалуйста, – проговорил он голосом более усталым, чем строгим.

Язин не встал навстречу офицерам, не подал им руки. Вблизи было видно, что начальник БОРа сильно утомлен и бледен.