Синий цвет надежды (СИ)

– Вот уж кого не хочется вспоминать – так это его!.. – поморщилась я. – Да мне на того самовлюбленного молодчика и смотреть-то лишний раз не хотелось! Пропади он пропадом, сейчас речь не о нем. Дело в том, что такие потрясающие камни, вроде этого изумруда – они уникальны, и, как правило, считаются семейной ценностью, передаваемой из поколения в поколение, а потому каждый день их на себе никто носить не станет. Это слишком дорого и рискованно, ведь мало ли какому завистливому и жадному взгляду приглянется такой камень. То, что мы видим – это украшения для праздников, приемов, торжественных дат. И потом, о таких редких драгоценностях известно очень многим, а здешние ювелиры, если можно так выразиться, знают этот камень в лицо. К чему я это говорю? Потому, что просто так столь уникальные изделия к владельцам чайных не попадают.

– Думаешь, кто-то взял в долг у хозяина чайной большие деньги под залог этого браслета?

– Скорей всего, хотя... Вряд ли у этого человека, занимающегося ростовщичеством, могли найтись такие большие деньги. Не спорю – чайная дает неплохой доход своему владельцу, но это уж слишком дорогой заклад... В общем, не знаю, каким образом к бывшему родственнику Ярли попало это украшение. Не удивлюсь, если выяснится, что этот человек не имел представления, что за ценность попала к нему в руки. Это ж надо до такого додуматься – сунуть такой камень среди прочих изделий! Да его надо хранить отдельно, в особом футляре!

– Это все, разумеется, интересно... – пожал плечами Винсент. – Но меня пока что куда больше интересует, когда хозяин чайной обнаружит пропажу, и какие силы стражники бросят на розыск украденного.

Утром Дорен и Ярли отправились в порт – надо было узнать, нет ли там кораблей из нашей страны, или хотя бы тех, что собираются туда пойти. Что же касается нас с Винсентом, то нам пришлось остаться на постоялом дворе – у молодого человека болела нога, так что какое-то время ему лучше никуда не выходить из комнаты. Ну, раз такое дело, то пусть Винсент и остается на дежурстве, прислушивается к шагам и разговорам в коридоре, а заодно поглядывает в окно, наблюдая за тем, что происходит на улице. Хоть мы и не заметили, чтоб за нами кто-то следил, но все же нельзя быть полностью в чем-то уверенным.

Ну, а я решила немного поспать – все же за последнее время мы очень устали. Присутствие Винсента меня нисколько не смущало – не сомневаюсь, что он и сам бы не отказался от нескольких часов сна, но если молодой человек галантно предоставил мне эту приятную возможность, то отказываться я, естественно, не стала.

К сожалению, сон, как назло, не шел – я все время мечтала о том, как вернутся Ярли и Дорен, и, если повезет, принесут нам радостное известие о том, что в порту стоит корабль из нашей страны... Ох, быстрей бы домой! Правда, надо бы подумать и о том, что будет после моего возвращения в родные пенаты, и дело тут даже не в моем муже (смею надеяться, уже бывшем). То, что я не только внезапно умерла, но еще после этого мое тело невесть пропало – об этом, без сомнения, сейчас уже известно едва ли не всей аристократии нашей страны, и когда я вернусь домой из дальних стран (искренне надеюсь, что так и произойдет), нужно будет сделать все, чтоб моя репутация не особо пострадала, потому как в итоге потерпевшей могу оказаться не только я, но и все члены нашего семейства. Почему? Это мужчинам рисковое и несколько неясное прошлое придает легкий ореол таинственности, и только притягивает к ним лишний интерес, а вот что касаемо женщин, то тут все происходит с точностью до наоборот. Умолчание, неясность, или же попытка что-то скрыть приводит к тому, что начинают рождаться весьма неприятные слухи и сплетни, которые множатся без счета, и в итоге могут не только оставить несмываемые пятна на репутации женщины, но и бросить тень на всю ее семью.

Разумеется, то, что стряслось со мной, может произойти с любой другой женщиной, только вот простолюдинке, скорей всего, все простят, и даже посочувствуют – мол, бедная, как же ей не повезло! Что же касается высокородной аристократки, то ей на подобное снисхождение можно не рассчитывать – с элиты и спрос другой! То, что я вышла замуж за простолюдина, и без того заставило окружающих говорить обо мне в несколько снисходительном тоне – мол, у некоторые по глупости чудят, и думают не головой, а сердцем. По счастью, мой развод обещал все поставить на свои места – многие по молодости совершают ошибки, главное их вовремя исправить. Чего уж там говорить, если сама королева-мать, будучи юной девушкой, по излишнему романтизму и юношескому неразумию вышла замуж за неотразимого красавца-поэта, у которого из всего имущества имелось лишь перо, и стопка бумаги! Говорят, тот брак не продлился и пары месяцев – уж слишком много было поклонниц у очаровательного поэта, и он вовсе не стремился сохранять верность своей юной супруге-аристократке...