Синий цвет надежды (СИ)

– Если б я решил покончить с собой, то выбрал бы более легкий способ самоубийства... – отмахнулся Винсент. – Я предлагаю пройти какое-то расстояние по пустыне, направляясь в сторону дороги, ведущей в Аярд – стражники сказали нам, где она находится. К тому же так мы собьем со следа возможную погоню, хотя если они не рискнули пойти за нами с самого начала, то вряд ли отправятся позже. Конечно, можно сделать крюк, вернуться на ту дорогу, с которой мы ушли, только вряд ли это верное решение – мне хорошо известны нравы людей, обитающих в таких захолустьях, и потому в самое ближайшее время весть о нашем появлении разнесется далеко. Ну, а если учесть, сколько обещано за наши головы... В общем, задача у нас такая: далеко в пустыню не забираться, просто срежем небольшой угол, и постараемся выйти к дороге, ведущей на Аярд...

Через несколько минут мы вновь направились в путь, и, надо сказать – то, что мы сейчас видели, несколько отличалось от тех мест, где мы шли раньше. Теперь вокруг были солончаки и такыры, больше похожие на ровную каменную поверхность. Правда, подходящих снарядов для пращи братьям почти не попадалось, но пару десятков камней они все же сумели отыскать.

А потом на нашем пути стали попадаться пухляки. Что представляют собой пухляки – это нам рассказала Ярли, и она же велела обходить их стороной – дескать, если провалимся, то выбраться будет непросто. По ее словам, если тяжело груженая телега начнет скользить по такыру, то верхняя плотная каменная корка может проломиться, колесо осядет, и вытащить его будет крайне сложно. Дело в том, что лежащий под такыром рыхлый и сухой слой почвы под тяжестью колеса быстро превращается в легкую, почти невесомую пыль, которая течет, как вода. В такой пыли попавшему в нее колесу не за что зацепиться, и оно прокручивается впустую, оседая все глубже. Когда же колесо пытается опереться на каменный край такыра, то он крошится... Надо же, совсем как на наших скованных льдом реках, когда тонущий человек хватается за ледяные края полыньи, пытаясь выбраться, а лед обламывается под его руками...

До захода солнца мы прошли немалый путь, и даже более того – наши спутники смогли подбить зайца, как видно, все же какая-то живность тут водилась, во всяком случае, змей и ящериц мы видели немало. Нам повезло – мы набрели на несколько сухих кустов (Ярли сказала, что они называются кейреук), наломали веток, и зажарили зайца. Не скажу, что он полностью пропекся, но мы его и полусырого съели за милую душу, а после ужина идти уже никуда не хотелось. Впрочем, мы и без того очень устали, так что решили остановиться на ночлег. Правда, рядом не было никакого укрытия, так что было решено расположиться прямо на земле. И верно: кого нам бояться, если вокруг одно сплошное однообразное безмолвие, вместо песка – нечто вроде дорожной пыли, и ни одной живой души рядом.

Темнело, багровое солнце уходило за горизонт, и я любовалась закатом – здесь, в пустыне, это по-настоящему красиво, не хочется отрывать взгляд от прекрасного зрелища. Что ж, постараемся найти хоть немного хорошего в наших блужданиях по этой жаре.

И вот тут Ярли нас удивила. Вытащив из своего кармана кусочек мела (тот самый, что забрала у стражников), она очертила им вокруг места нашей ночевки большой круг, при этом что-то беспрерывно шепча. Затем девушка протянула мелок мне.

– Госпожа, надо очертить еще круг, внутри того, который я только что нарисовала, только делать это следует с молитвой.

– Но зачем?.. – искренне удивилась я.

– Так надо... – упорствовала Ярли. – Попросите своих Богов защитить нас, грешных и ничтожных... А тот круг, что я начертила, пересекать нельзя ни в коем случае!

– Не понимаю!

– Зато я, кажется, понимаю... – помрачневший Винсент забрал у Ярли мелок. – Сейчас все сделаю...

Через минуту был начерчен мелом второй круг, после чего все расположись спать прямо нам теплой земле. Вернее, спать легли не все – Винсент остался дежурить, а через несколько часов его должен был сменить Дорен. Ну и хорошо, главное, что нас с Ярли решили не беспокоить. Что же касается меня, то я уснула едва ли не сразу же после того, как моя голова коснулась земли, и даже не ощутила, как рядом со мной прилегла Ярли.

Я проснулась посреди ночи с испуганно бьющимся сердцем. Нет, ну надо же присниться такому кошмару! Мне казалось, будто нечто липкое и холодное с тихим шорохом медленно подползает к нам, дотрагивается до каждого из нас, и я никак не могу скинуть со своих ног это клейкое нечто... Кричать я тоже не могу, потому что нет голоса...

Когда я открыла глаза, то первое время не могла понять, где нахожусь. Дело в том, что в пустыне по ночам наступает гробовая тишина и непроглядная темнота, особенно в безлунные ночи. Сейчас вокруг нас было темно, хоть глаз коли, и было странное ощущение, будто я одна во всем мире. А еще я услышала тот самый шорох, который услышала во сне – такое впечатление, будто кто-то неведомый ползет по песку... Страшно, хочется спрятаться, только вот где и как?