Синий туман

Тип с выбритыми висками красноречиво хмыкает, мол, сам не понимаю, разберись уж.

А я, вновь оказавшись на своих двоих, с достоинством одергиваю майку и поворачиваюсь к вышедшей на крыльцо женщине в белом брючном костюме.

— Привет, Карла! — Вскидываю подбородок.

Светлые глаза начальницы хищно прищуриваются, а уголок узких ненакрашенных губ раздраженно дергается.

— Здравствуй… Кайя.

Глава 63

— Нет, я совершенно не согласен терпеть эту солдатню! Это просто возмутительно! — раздается уже, наверное, в пятнадцатый раз за последние полчаса, и Кларисса, как верная псина, срывается с места и бежит подавать «звезде» свежие влажные салфетки, которыми тот постоянно промокает лицо и шею.

— Марио, может быть, воды? — Кло, отчаянно лебезя, заглядывает ему в глаза.

— Нет. — Развалившийся в кресле мужчина пренебрежительно кривит рот, бросая на Клариссу надменный взгляд из-под длинных белесых ресниц.

— А может, перекусить?

— Да нет же! — Теперь тот отмахивается от нее, как от надоедливой мошки. — Я. Хочу. Домой. Я неясно выражаюсь? Я говорю на иностранном языке?

— Вот и хоти дальше, — бормочет Джек себе под нос и отворачивается.

Благо его никто не слышит, а то началось бы. Вернее, начался бы — цирк, главный клоун которого всех уже достал. Даже Карла терпеливо ждет окончательное решение полковника. Сидит в предложенном ей плетенном кресле с бутылкой воды в руке и выражает свое нетерпение лишь помахиванием носком туфли.

Зато ее спутник отжигает на полную: то ему жарко, то Кло, надо понимать, выделенная ему в рабыни-услужницы, плохо машет на него веером, то дует слишком сильно, то… В общем, нелегко живется бедняге. И брюки помялись, и мозоль на пальце натерлась — почему Кларисса не взяла с собой мягкие стельки и отпариватель? О да, мучает Кло он с особым наслаждением. А той хоть бы что — виляет хвостом.

Закатываю глаза и тоже отворачиваюсь. Омерзительные. Оба.

Полковник отправился записывать сообщение для своего командования, а нам велел ждать в бараке, предоставив для ожидания пустую комнату, в которой уже имелось несколько стульев, плюс распорядился принести более удобные кресла из соседнего барака и обеспечить «дорогих гостей» едой и напитками — неплохой сервис в данных обстоятельствах.

И теперь, самый «дорогой» из гостей, устроившись по центру помещения, устраивает концерт, демонстрируя свою значимость. Театр одного актера, ага. Карла отдыхает в кресле, а Кларисса бегает вокруг своего подопечного. Охрана же разместилась у выхода, проигнорировав стулья. Не едят и не пьют, хотя холодильник с сэндвичами и напитками стоит прямо возле них. Тоже, видимо, какой-то свой протокол.

Кстати, мой приятель Луис неважно выглядит в полной экипировке на такой жаре. Был бы он белокожим, должно быть, уже раскраснелся бы, как вареный рак, а так только дышит тяжело и время от времени оттягивает ворот куртки у горла; лысина блестит от пота. Перехватываю его взгляд и киваю в сторону провианта, но Луис решительно качает головой. Ну точно, нельзя.

— Кто это вообще такой? — шепотом спрашивает Джек, склонившись к моему плечу.

Мы устроились в стороне от всех — подпираем подоконник единственного в комнате окна. Не знаю, попросил ли Джека остаться с нами полковник, или это его личная инициатива, но с ним точно веселее. Особенно учитывая тот факт, что, кроме холодного «Здравствуй, Кайя», за последний час Карла не сказала мне ни слова.

— Это, — хмыкаю, — сам Марио Мурильо.

— Ясно, что «сам», — язвит Джек. — Он ваш главный акционер? Почему перед ним все пляшут?

Тихонько усмехаюсь и смещаюсь к Джеку поближе, чтобы никто не подслушал, о чем мы тут шепчемся.

— Он — всемирно известный режиссер, звезда и все такое.

Джек кривится.

— Божок, я понял.

Прыскаю и прячу лицо, уткнувшись ему в плечо.

— Такой Божок, — шепчу, — может велеть принести в жертву миллионный контракт, так что его лучше не злить.

— По-моему, вы на своем «Пятом» путаете «не злить» и «подлизывать».

Оборачиваюсь, чтобы проследить, куда он смотрит. Ого себе: Марио снял сандалии, и теперь Кло массирует ему ноги!

— Есть такое, — признаю ранее сказанное и с восторгом комментирую увиденное: — Улет!

Так-с, где там моя камера?..

— Что они хоть снимали?

Отвлекаюсь от съемки картины, которую мысленно уже окрестила «Падение змеюки», и пожимаю плечами.

— Фильм о фильме.

На самом деле, понятия не имею, что это вообще был за фильм. И что его снимали на Пандоре, тоже не знала. Но, правды ради, я и не интересовалась. Кино и кино, многомиллионный контракт, из-за которого даже приодели охрану в офисе — вот и все, что мне об этом известно. А то, что в проекте участвует Марио Мурильо, я узнала только час назад, когда увидела его возле барака. И то Луис успел шепнуть мне, кто это такой — я его ни разу не видела.

— Сначала открыли планету для всех желающих, а потом удивляются, как сюда попали наркоторговцы, — ворчит Джек.

Полностью с ним согласна. Жажда наживы никогда до добра не доводит, а Лондор явно пускал сюда людей не за красивые глазки.

— И много тут побывало? — шепчу.

Ему-то полковник явно рассказал больше, чем остальным.

Джек морщится.