Синий туман

— Мисс Вейбер, — лицемерно улыбается мне Кларисса, бессменный секретарь шефа. Та самая, которая накатала мне сообщение с «явиться немедленно» прошлой ночью. Мы с ней друг друга «любим» с первого дня знакомства, ага. — Присаживайтесь и ожидайте, пожалуйста, я уточню, смогут ли вас принять.

Смогут ли меня принять? В смысле захотят ли?

Окстись, детка. Я накосячила, а значит, меня примут во что бы то ни стало. Но какого черта я стану объяснять это вредной Клариссе, не так ли?

Поэтому, не говоря ни слова, продолжаю свой путь мимо секретарского стола и без паузы влепляю кулак в двери кабинета начальства.

— Это я! Я войду?! — кричу, уставившись в высокий потолок с изображением облаков и пухленьких амурчиков с луками и стрелами в коротких пальцах-сосисках. Тут весь этаж как бы намекает: вы пришли не к простым смертным, а к Богам Олимпа. Колонны, лепнина, вазоны в форме полуголых женщин в тогах, и вот — румяные пупсы с оружием на потолке.

Кло спотыкается на бегу и бледнеет, обмирая. Видимо, в ее понимании, меня должно снести с места лавиной, ломающей двери, никак не меньше.

Но я по-прежнему на ногах, а за дверью передо мной не бушует стихия, а лишь раздается властное и холодное:

— Войди!

— Ты… — шипит Кло, до синевы в костяшках сжимая тощие кулаки. — Это вопиющее…

Вопиющее неуважение, надо понимать. Или вопиющее нарушение правил? Во всяком случае, на окончание фразы у нее от возмущения не хватает дыхания.

— Никому не говори, — «прошу» трагическим шепотом, заговорщически прикладывая ребро ладони к губам, и проскальзываю в двустворчатые двери, запирая их за собой прямо перед носом рассерженной секретарши.

Ну все, шутки в сторону, сейчас меня будут распинать за спущенный коту под хвост бюджет.

Клариссе надо бы выучить сочетание «вопиющие траты» — вот это действительно дерьмово.

* * *

Она сидит за столом со стеклянной столешницей. Высокая, тонкая, вся какая-то удлиненная и угловатая, но при этом притягивающая к себе взгляд и не позволяющая его отвести вновь. Короткие высветленные до белизны волосы, зачесанные вертикально вверх и напоминающие шпили сказочного замка в горах, длинные серьги-цепочки, усеянные бриллиантами, будто капельками льда, белый брючный костюм, пиджак на голое тело, по-мужски широкие плечи, благодаря которым этот пиджак сидит как влитой. И взгляд бледно-голубых льдистых глаз, впивающийся в любого посетителя с порога, будто бойцовский пес, которому невозможно разжать челюсть.

Необычная и по-своему прекрасная, Снежная Королева и Зевс нашего местного Олимпа — Карла Рейверин, властный громовержец, единственная и неподражаемая. Мой босс и мой гуру в одном лице.

Едва двери за моей спиной закрываются, хозяйка кабинета поднимает голову и смотрит на меня не моргая. Лишь серьги еще некоторое время качаются в воздухе в ответ на слишком резкое движение.

Карла молчит, молчу и я. Не разрывая контакта взглядов, иду прямо по направлению к стоящему напротив дверей столу.

Я знаю, как все здесь устроено и как тщательно просчитано. И расположение стола, и узкая ковровая дорожка, ведущая к нему посетителя, словно осужденного на казнь, и панорамное окно за спиной владелицы кабинета, через которое солнце светит в лицо вошедшему, в первые мгновения дезориентируя и сбивая с толку.

Войдя, подчиненный должен опустить глаза долу, попросить прощения, полагаю, за факт самого своего жалкого существования и посеменить навстречу начальству. Читай: своей судьбе и каре.

Но я слишком давно варюсь в этой ведьминой похлебке — «ведьма» сама меня создала. Так что и не думаю замедлять шага или прятать глаза. Да, черт возьми, я накосячила и уже изложила все, что думаю о случившемся, в присланном ранее отчете. Больше мне сказать нечего, а в случае нападения я готова защищаться.

Карла читает решимость в моем взгляде и чуть кривит тонкие бледные губы. Одобрительно — я давно научилась читать по ее лицу.

— Садись, — милостиво кивает на белоснежное кресло напротив своего стола.

Принимаю приглашение, усаживаюсь, тут же перекидывая ногу на ногу.

Борьба взглядов продолжается. Это правила игры, я в курсе.

Наконец Карла откидывается на спинку своего кресла и складывает перед собой домиком пальцы, длинные, с по-мужски коротко остриженными ненакрашенными ногтями.

— Будь на твоем месте кто-нибудь другой, выставила бы вон без прощального пособия, — изрекает, по-прежнему не сводя с меня глаз.

Усмехаюсь, удобнее устраиваясь в кресле.

— Ты и меня выставишь, если я все не исправлю.

И на сей раз уже наверняка вижу, что улыбка Карлы становится одобрительной.

— Есть идеи? — интересуется буднично.

— Идей больше, чем нужно, — заявляю и глазом не моргнув.

Про половое различие техноголосов, например. Идея дерьмовая, но тот, кто скажет, что это не идея, пусть первый кинет в меня камень.

Карла окидывает меня оценивающим взглядом.

— Хорошо. — Чуть качает головой, отчего ее серьги снова приходят в движение. — Потому что спущенная в никуда сумма, неспособность уговорить на интервью какого-то разукрашенного копами стрелка, потеря первоклассного оператора…

Пауза, в которую я успеваю вставить: