Синий туман

Брат же, задержавшись взглядом на мои синих коленях, начинает бессовестно и с явным намеком ржать, даром что успел набить полный рот.

Возвожу глаза к потолку: детский сад. Ну конечно, отчего еще у женщины могут быть синяки на коленках?

Такой большой вымахал, а дитя дитем.

— Не подавись, — ворчу с «милейшей» улыбкой, после которой Шон, естественно, давится, а я спрыгиваю со стула и с огромным удовольствием прихожу ему на помощь. Как же не огреть ближнего?

— Все! Все! — кричит «пациент», хватая ртом воздух, когда моя ладонь опускается между его лопаток в очередной раз. Да, мне говорили, что рука у меня тяжелая.

— То-то же. — Опасно щурюсь в его сторону и возвращаюсь на свое место, забираюсь на стул.

Увы, кофе в моей чашке не материализовался вновь, а тот, что был, я выпила еще до тупой братской шуточки. Вздыхаю и отставляю от себя пустую посуду. Шон помалкивает от греха подальше и быстро работает челюстями.

Снова проверяю комм: Пол до сих пор молчит.

Вздыхаю на сей раз шумно и раздраженно — брат на всякий случай втягивает голову в плечи — и пишу Полу новое сообщение с суммой с двумя нулями. Отправляю. Накладно, но обычно оно того стоит.

Получено. Прочитано.

Барабаню пальцами по столешнице — ничего. Набивает цену?

— Ты с кем там? Парня нашла? — бесхитростно интересуется вновь расслабившийся брат. Он у меня такой: как рыбка в аквариуме — сделала круг и забыла, что было на предыдущем.

Здорово же папа его задел, раз они до сих пор не помирились…

— Не нашла, а покупаю, — бормочу в ответ, отстукивая новое сообщение — сумму с тремя нулями; иду ва-банк. — И я опять о работе, — уточняю на всякий случай, потому как Шон, очевидно, снова углядел в моих словах сексуальный подтекст.

— Угу. — Пока «рыбка» в мозгу моего брата не сделала новый полный круг, он опять осторожен и немногословен.

Но сейчас зря.

— Ты, кстати, узнал то, о чем я просила? — Словно дуло пистолета, направляю на него чайную ложечку. Не то чтобы я сильно рассчитывала на его изыскания, но чем черт не шутит.

— А, да… — начинает брат, и тут у меня пиликает комм.

— Погоди! — Выставляю перед собой ладонь и дергаю запястьем другой руки, открывая только что пришедшее сообщение. — О. — Пол таки ответил.

«Через полчаса пойдем гулять». Бинго!

Вскакиваю и бегу собираться.

— Ты куда?! — растерянно спрашивает Шон.

— Выгулять собаку! — кричу уже из своей спальни, вынырнув из узкого ворота водолазки.

Пауза.

— Но у тебя же нет собаки!

— Выгуляю чужую!

А заодно подкину ее хозяину денег на корм.

На корм премиум-класс, чтоб его с его жадностью!

Глава 12

В искусственном фонарном свете ветви деревьев отбрасывают причудливые тени.

Уже почти ночь. В парке можно встретить только собаководов и припозднившихся бегунов, и кто-то, кто не подходит под категорию ни тех, ни других, сразу же привлекает к себе внимание. Поэтому, стоит преодолеть ворота парка, перехожу на бег — специально надела кроссовки, хотя и ненавижу обувь без каблуков.

Двигаюсь по территории легкой трусцой. Встречные бегуны улыбаются и кивают, как старой знакомой, — так у них принято. Радостно киваю в ответ, особенно в местах, где установлены видеокамеры, не помешает.

Нужный мне человек ждет на самой окраине парка, точно в «слепом» участке, где нет ни одного фонаря и на который не направлена ни одна камера слежения. В свете звезд виден лишь темный силуэт мужчины, облокотившегося на парапет и любующегося бликами в черной озерной воде.

Замедляю шаг и «припарковываюсь» на расстоянии полуметра от черной фигуры; копирую позу.

— Привет. — Вместо ответа под колено мне впечатывается собачий нос, а снизу доносится недовольное урчание. — И тебе привет, Мясник.

Пес чихает и отходит. Прелестно. Наверное, от меня пахнет Шоном.

— Опаздываешь.

Перевожу взгляд на заговорившего, но вижу только профиль в глубоком капюшоне, надвинутом на лицо.

— Я тоже рада тебя виде…

— Деньги вперед.

Хм, ладно.

Разворачиваю над запястьем голоэкран и перекидываю обещанную сумму с тремя внушительными нулями на отдельный дебетовый счет. Пол знает его номер, заберет сам, причем выведет средства так, что ни налоговая, ни самый пронырливый комар носа не подточит — он в этом мастер.

«Перевод осуществлен», — загорается на экране зеленая надпись. Поворачиваю запястье так, чтобы было видно: не блефую.

— Спрашивай.

— «Синий туман».

И повисает молчание.

Где-то в глубине парка ухает ночная птица, ветер доносит отголоски чьего-то смеха с другого берега озера, внизу у основания парапета слышится всплеск воды. Отчетливо слышно даже тяжелое дыхание Мясника, совершенно невидимого в густой темноте у ног, а мой информатор молчит и даже не шевелится.

— Что именно? — наконец, когда я уже начинаю подозревать, что спустила деньги на ветер, раздается в ответ.

Тут же подбираюсь, инстинктивно подаваясь к собеседнику ближе.

— Где… — Не договариваю, потому как в мое колено упирается нечто большое и ощутимо влажное даже сквозь плотную ткань спортивных лосин — собачий нос. Мясник явно против, чтобы кто-то приближался к его хозяину.