Синий туман

— Нет, вам! — Высовываюсь из-за бедра работорговца, насколько позволяет длина моей цепи. Из-за наклона головы волосы чертят концами по полу. — И подайте в суд на вашего хирурга, ринопластика у вас отвратительная!

Глаза дамочки выпучиваются, как у мертвой рыбы.

— Ну знаете!.. — вспыхивает она и, впечатывая свои давно не модные каблуки в пол, уносится из контейнера прочь.

— Кайя… — угрожающе раздается над головой.

— Да, дорогой? — Невинно улыбаюсь и хлопаю ресницами. Любоваться красным от злости Майклом сейчас одно удовольствие.

— Ничего! — рявкает тот и отходит. Видимо, это посыл, что глаза его меня б не видели, ага.

— Рискуешь, — качает головой Марла, которая за время этой мизансцены не произнесла ни слова и даже будто окаменела.

— Ни капли, — не соглашаюсь. — Меня обещали Барону.

Глаза женщины округляются, и я тут же мысленно встаю в охотничью стойку.

— Знаешь, кто это?

Марла качает головой и отвечает придушенным шепотом:

— Очень важный человек. Я слышала разговоры.

Ну, я тоже важная. Разберемся.

В данный момент я куда больше хочу прихода Барона, чем и дальше сидеть здесь. Новые обстоятельства — новые возможности сбежать.

— Приехал! — заглядывает в контейнер шрамированный бугай. Тот самый, которого я вырубила парализатором в номере отеля. Когда? Вчера вечером?

Зато теперь я точно знаю, откуда у него шрам. Его напарник теперь будет ему под стать, даже еще «красивее».

Майкл подрывается с места и, пылая улыбкой от уха до уха, бежит встречать дорогого гостя.

— Удачи, — шепчет мне Марла, на всякий случай отползая на своей циновке подальше, будто я могу ее чем-то заразить.

— Спасибо, беру, — откликаюсь, глядя уже не на нее, а на человека, только что переступившего порог контейнера.

Удача мне в ближайшее время не повредит.

* * *

Он входит в сопровождении двух охранников, и в контейнере сразу становится тесно. Немолодой, явно за пятьдесят, не толстый, но наверняка забросивший спорт лет сколько-то-цать назад. Смуглое лицо, тронутое трехдневной щетиной, несколько мясистый нос, короткие вьющиеся волосы, круглые солнцезащитные очки. Он в черной кожаной куртке и темных брюках, заправленных в высокие ботинки а-ля милитари. Этакий миллионер, отправившийся на сафари.

Охрана топчется за его спиной.

— Барон, для нас большая честь… — начинает было Майкл, но позорно затыкается, стоит визитеру сдвинуть очки на кончик носа и одарить его взглядом. Так смотрят на жужжащую перед лицом мошку, а не на делового партнера. — Вот она. — Быстро сориентировавшись, Майкл убирается с дороги и указывает на меня жестом фокусника. — Встать! — рявкает.

Да не вопрос, как говорит Кенни.

Поднимаюсь на ноги, цепь гремит.

— И правда — русалка, — оценивает Барон, все еще глядя на мир над черными стеклами очков. — А почему?.. — Шагает вперед и убирает волосы от моего лица. Потом окидывает меня всю внимательным взглядом и упирается совсем недобрым в Майкла. У того дергается кадык.

— Так бешеная, как тигрица! — взмахивает тот руками в порыве чувств, и я торопливо втягиваю голову в плечи и зажмуриваюсь.

Я тихая и скромная, а меня били и обижали. Выкуси, Майкл.

Барон, отступив на шаг и властно сложив руки на груди, хмурясь смотрит на эту пантомиму.

— Запугал девчонку, идиот, — выносит вердикт.

Испуганно кошусь в сторону Майкла: да, запугал, зверюга такая.

Тот, кажется, даже теряет дар речи от такой наглости.

— Да я…

Да ты в пролете, придурок. А мне надо усыпить бдительность этого типа, чтобы дать деру.

— Хватит, — обрывает его Барон. — У меня нет на это времени. Получишь на треть меньше обещанного.

— А-а… — Майкл осмеливается раскрыть рот, но быстро сникает. — Да, конечно, это справедливо.

Не хочет терять постоянного клиента или банально опасается за свою цыплячью шею.

А Барон вновь подходит ко мне. Должна признать, парфюм у него отличный и руки чистые — не то что у некоторых обитателей Альберы, — даже с маникюром.

— Ну все, не дрожи. — Касается ладонью моего лица, вынуждая поднять его к нему.

Подчиняюсь. Я же нежная фиалка, меня не надо чересчур хорошо охранять и к чему-нибудь приковывать.

— Будешь хорошо себя вести, тебя никто не обидит.

Да действительно. Поимеют, как душе угодно, только и всего.

Торопливо киваю, что поняла.

— Пакуйте, — велит Барон, отходя.

Вперед выступает один из его охранников. Среднего для мужчины роста, смуглый и темноволосый, с темно-карими глазами… и самой умопомрачительной задницей, которую я когда-либо видела!

И пусть сейчас он расположен ко мне лицом, вид на его чудесный профиль пониже спины я буду помнить в веках.

Ошалело моргаю. Может, после хука в челюсть у меня начались галлюцинации? Стрижка короче, от синяков, оставленных альфакритскими копами, ни следа, а на лице равнодушно-серьезное выражение, вместо насмешливо-издевательского, которое я запомнила. Но это он, совершенно точно он — камикадзе Джек, чтоб его, Рассел собственной персоной.