Синий взгляд смерти

— Святой Адриан неоднократно соединял узами брака эсператистов с абвениатами и язычниками. Сохранилось его напутствие молодому Левкру, взявшему в жены сеймурскую деву. «Любовь угодна Создателю, но готовность мужчины и женщины не только срывать плоды, но и возделывать сад, угодна Ему семикратно». Вот так-то, сударыня, и ни слова о том, что мужчина и женщина должны возносить одинаковые молитвы! Чистоту и простоту надо брать у первых, а не у последних. У выкопавших колодец, а не у торгующих водой... из грязного ведра. Церковь, к несчастью своему, совершила немало противного Создателю прежде, чем Его терпение истощилось. Нам предстоит долгое возвращение к истокам...

— Значит, — уклонилась от очередного разговора об очищении, возрождении и участии в оном кардинала Арлетта, — брак моего сына в глазах эсператиста, вернее, эсператистки будет законным?

— Умной и любящей — несомненно, а Франческа Гампана умна и способна любить. Не удивляйтесь, я встречал ее в Агарисе. Гампана приехали, на первый взгляд радея о спасении душ, но у главы дома имелись и другие чаяния. Пока он... м-м-м... уповал, я показывал благочестивому семейству Святой град. Больше мне не удастся показать его никому. Я безумно сожалею об одиннадцати храмах и Юнниевой галерее... Когда люди поймут, что Создателю угодны те, у которых хватает ума не рушить, а достраивать?

— Так говорил святой Адриан?

— Не думаю, ведь при нем ничего особо не рушили. Я развеял ваши сомнения?

— В их эсператистской части.

— Неужели ваши регенты не одобрят брак Савиньяка? Я был бы рад обсудить эту коллизию с главой олларианской церкви. Хотите попробовать с корицей?

— Пожалуй, — не поняла еще одного намека Арлетта. — Корица оживит разговор. Отрадно, что ни вы, ни Пьетро этого... Гамбрина не трогали.

— О да! — оценил логику собеседницы кардинал. — Еще отрадней, что его не трогали вы, зато крайне печально, что невиновен мэтр Шабли... Хотел бы я знать, случайно ли совпали наша с вами прогулка в Лаик и последняя прогулка посла.

— Вы уже спрашивали об этом. — Арлетта с наслаждением вдыхала любимый с детства запах. Она могла бы пить шадди с корицей и в Сэ, но почему-то переняла привычки Арно. Не задумываясь, просто потому, что была счастлива...

— Я спрашивал, это так, но вы не ответили.

— Отвечать, не зная, дурной тон. Мы с вами не скрывали, что собираемся в Лаик, но куда проще увязать убийство и встречу Посольской палаты с Проэмперадором. Гамбрин мог предложить своему убийце подумать и назначил срок. Если бы граф Глауберозе походил на человека, у которого есть грешки...

— Граф Глауберозе походит на человека, способного в случае необходимости очень хорошо убить, — с явным одобрением заметил Левий. — И потом, кто сказал, что он оберегал собственный секрет? Граф относился к покойной королеве благоговейно. Это бросалось в глаза.

Дриксенский посол, убивающий посла гайифского, защищая честь покойной королевы Талига? Достойно Дидериха, но Катарина успешно сотворила из своей жизни драму, а дриксы сентиментальны. Как и бергеры.

— Чего мог требовать конхессер от Глауберозе?

— Не представляю. Мне как-то ближе убийства старинные, наверное потому, что я не чужд искусства. В карете вы пообещали мне историю, на которую вас натолкнуло письмо сына, и мы еще не разобрались с братом Диамнидом.

— А вы обещали показать мне комментарии к гороскопам Эрнани и его окружения.

— Они вас ждут, — кардинал немедленно рванулся к бюро, — но чем в это время займусь я?

— Вы, как и собирались, допишете мою сказочку. Она вышла не такой, как думалось. В том числе из-за мэтра Шабли и... еще одного мэтра и одного сановника. Бывшего. Мой сын видел и его.

4

Дальние костры кажутся звездами. Целое поле звезд, хоть налево, хоть направо... Одни звезды свои, другие — чужие, и на них сейчас варят похлебку те, кто завтра будет тебя убивать. Нет, он никогда не поймет, что такое поэзия, ну и ладно! Разобраться бы, что творилось и творится на Мельниковом лугу.

— Ойген, — окликнул Жермон объезжавшего вместе с ним войска бергера, — как по-твоему, это была ловушка?

— Будь это так, их авангард действовал бы по-другому. — Райнштайнер ответил сразу, похоже, он и сам задавался тем же вопросом. Все они, выйдя от Вольфганга, думали об одном... — Дриксы могли сразу пойти в атаку и сковать нас до подхода основных сил. Могли они и сидеть тихо, не показываясь, чтобы, собравшись, ударить всей мощью. Не было сделано ни того ни другого. Если это какой-то план, то очень странный, на мой взгляд. Я бы сказал, командующий дриксенским авангардом, в отличие от тебя, не умеет решать сам. Он топтался на месте, пока не получил пинка то ли от генерала Рейфера, то ли от самого фельдмаршала.

— Бруно был еще далеко, а вот этот Рейфер представляется мне человеком решительным, мог и прикрикнуть. Но если не ловушка, зачем сюда явился Бруно, он же шел на запад, к Франциск-Вельдеру?

— На этот счет у меня пока нет даже догадок. Ты хочешь видеть первым Ансела или Шарли?

— Ансела, потом Берка, Гирке и твоих. К Шарли заскочу по дороге к Вейзелю.

— Ты устраиваешь полный смотр.