Синий жасмин

- Но шейх очень мужественный и красивый. - Захра смутилась. Как и любую арабскую девушку, ее воспитали в убеждении, что мужчины - высшие существа. Ей было невдомек, что Лорна не из тех девушек, что сдаются первому встречному и без звука подчиняются его воле.

- Шейх Касим - самый жестокий человек из всех, с кем мне приходилось сталкиваться, - с горечью произнесла Лорна. - От всей души желаю ему познать страдание.

Большие карие глаза Захры с ужасом уставились на Лорну.

- Сиди <Сиди/>- господин (араб.).> Касим вовсе не жесток со своими людьми...

- Я видела, как он запорол человека. - Лорну передернуло при этом воспоминании.

- Тот человек, верно, заслужил наказание, а лелла должна понять, что здесь, в пустыне, законы совсем другие, чем в городе.

- Наверное, это пустыня так ожесточает людей, - прошептала Лорна.

Захра пожала плечами: ей были совершенно чужды понятия этой юной англичанки о жестокости. Она наполнила лохань горячей водой, от которой еще шел пар, и опять капнула в нее ароматного масла, сделавшего воду мягкой и мыльной. Взяв губку со стоящего рядом низкого столика, девушка молча посмотрела на свою госпожу.

- Я прекрасно справлюсь и сама, - заверила ее Лорна.

- Я вымою леллу, как делают у нас в хаммане <Хамман/>- баня (араб.).>, и кожа леллы разрумянится. Очень приятное ощущение.., так расслабляет...

- Нет... - Лорна была слегка шокирована. - Я предпочитаю мыться сама.

- Лелле не надо стесняться. - Захра говорила с ней, как с ребенком. Зачем стыдиться, если на теле нет никаких изъянов.

"Весьма эстетическая точка зрения", - вынуждена была признать Лорна про себя, но тем не менее, пока она раздевалась и усаживалась в ароматную воду, щеки ее все еще пылали.

Захра натерла ее губкой, слегка шершавая поверхность которой вызвала у Лорны удивительное ощущение внутреннего жара и восхитительной свежести одновременно. Служанка избегала ее взгляда и не подняла глаз, даже когда Лорна вскрикнула от боли: губка случайно коснулась синяка на правой руке, выше локтя. Эта темная отметина на белой коже была следом гнева шейха после того, как она кинулась на него с кинжалом. Лорна потрогала синяк пальцем и порадовалась тому, что и ей удалось оставить на теле шейха свою отметину. Кинжал все-таки оцарапал его, и там, наверное, есть маленький шрам.

Вымытая, завернутая в банное полотенце, девушка стояла и задумчиво рассматривала свои бриджи и рубашку. Бриджи можно было вычистить, сапожки тоже, а вот рубашка явно нуждалась в стирке.

Опустившись на колени у кедрового комода, Лорна принялась перебирать его содержимое. Среди разнообразных шелков и бархатов там обнаружилась голубая парчовая туника без рукавов, которую можно было использовать как блузку, заправив в бриджи. К тунике были приложены шелковые шальвары.., но нет, будь она проклята, если наденет их.

Напрасно Захра старалась уговорить ее надеть весь наряд.

- Я не одалиска, - оборвала ее Лорна непререкаемым тоном. - Не стану носить прозрачные штаны, и все тут!

- Если вы рассердите принца Касима, то увидите, каким недобрым он может быть. - Захра опустила ресницы. - Мужчины - они такие, у них свои привычки.

- Ты хочешь сказать, что им просто нравится быть такими, со своими привычками? - Лорна натянула сапожки и застегнула пояс у бриджей. Из туники получилась прехорошенькая свободная блуза, а ткань, переливающаяся всеми оттенками голубого, была просто великолепна. - Ты еще слишком молода, Захра, чтобы хорошо знать мужчин, их потребности и привычки.

- Я замужем, - ответила та застенчиво. - Мой муж Юсуф - табунщик, стережет лошадей; очень важное дело, потому что сиди Касим очень любит лошадей, и его лошади - лучшие на много миль.

Лорна с удивлением рассматривала служанку. На вид ей не было еще и семнадцати, а она уже несла на своих плечах тяжесть домашней работы и покорно подчинялась воле своего мужа.

- Теперь я понимаю, почему вчера вечером на тебе была чадра, - сказала Лорна. - Арабы не любят, когда их жены показывают свои лица другим мужчинам, а ты очень хорошенькая.

Захра покраснела, и нежный жар румянца, окрасивший золотистую смуглоту кожи, сделал ее еще краше.

- Юсуф очень добр ко мне, - произнесла она.

- Еще бы! Ведь ему просто повезло иметь такую жену.

Лорна подошла к зеркалу и бросила на себя взгляд сбоку. В этой тунике без рукавов, мягко поблескивавшей на ее светлой коже, с аккуратно расчесанными белокурыми волосами она была похожа на изящного мальчика-пажа из свиты какого-нибудь языческого короля. Кладя на место гребень, девушка неожиданно обнаружила агал <Агал/>- кушак (араб.).>, забытый шейхом на комоде, и отшатнулась от него, словно от свернувшейся змеи. Правда, через несколько минут она благополучно забыла о нем, желая побыстрее уйти из гарема, пусть всего лишь на другую половину шатра.

Подойдя к бисерной занавеске, Лорна остановилась.

- Ты не должна одна вытаскивать эту огромную, тяжелую лохань, - сказала она служанке, приводившей все в порядок после мытья. - Я пришлю Хасана помочь тебе.

- Лелла добра, - произнесла та, ласково улыбаясь.