Синий

Кара

Кара пришла в начале первого. С порога сказала:

– Ненавижу опаздывать. Но полночь здесь, извините, вообще ничего не было. Не только кафе, но даже двора. Прекрасная иллюстрация сотворения мира: первозданная тьма и сияющие строительные леса…

– Сияющие леса? Правда, что ли? – восхитился поднявшийся ей навстречу из-за барной стойки Смотритель маяка.

То есть, конечно, не сам Тони Куртейн, а его здешний двойник. Почти точная копия, только совсем другое, непривычное выражение лица. Тони Куртейн даже в юности так ослепительно не улыбался; а уж сейчас-то – нечего говорить.

Кара никогда прежде не видела второго Смотрителя, только теоретически знала, что он где-то есть. И сейчас с невольным ехидством подумала: «Ого. Тони Куртейн, который смотрит на меня с откровенной симпатией, без потаенного желания придушить – вот это, я понимаю, крутой мистический опыт. Даже и не надеялась когда-нибудь его пережить».

А вслух сказала:

– Вот именно. Строительные леса зачем-то засияли и вознеслись. Не то чтобы очень высоко. Навскидку, метра на три-четыре. Но все равно, я считаю, выдающееся достижение. Видимо они исполнились святости; говорят, такое порой случается с теми, кому пришлось претерпеть много мук. В общем, я почувствовала себя лишней на этом внеурочном празднике Вознесения. Пришлось выйти обратно, на Бокшто, погулять и подождать, пока все снова появится. Ну хотя бы дома и деревья. С ними как-то, знаете, веселей… В общем, в следующий раз будьте аккуратнее. Я обычно с пониманием отношусь к чужим причудам, но все-таки это не дело – вот так вместе со всем двором исчезать.

– Дискретность – неотъемлемое, естественное свойство материи, – заметил с буфета рыжий кот. Тут же досадой стукнул себя лапой по лбу: – Ай, ну да, мне же не положено разговаривать! Извините, не повторится. И вообще буду спать.

Высказавшись, кот развернулся мордой к стене, хвостом к собравшимся в комнате. Роскошным пушистым рыжим хвостом. Каре очень хотелось за него дернуть. К счастью, она с детства умела отличать подлинные желания от вздорных капризов и в случае последних держать себя в руках.

– Хренасе дискретность у вас! – укоризненно сказала она. И спросила неописуемо довольного Стефана: – Ты нарочно меня сюда встречаться позвал? Чтобы сразу усвоила, как здесь у вас ведутся дела? Не то чтобы я не догадывалась. Но масштабов бардака действительно вообразить не могла.

– Ну что ты, – улыбнулся Стефан. – Это случайное совпадение. Такая уж твоя удача. Обычно у нас тут довольно скучно – в хорошем смысле. Отдохнуть после работы – самое то.

В этот момент Кару заключили в объятия. Дружеские, если так можно назвать этот мастерский захват за корпус. Хорошо, что освобождаться в текущих обстоятельствах было не обязательно, поди от такого освободись.

– Попалась! – торжествующе констатировал знакомый голос.

– Попалась, – согласилась Кара. – Но это скорее обычное свинство с твоей стороны, чем настоящая спортивная победа.

– Так и было задумано, – объяснил ее старый приятель. – Зачем мне тебя спортивно побеждать?

С тех пор, как он сделался безымянным, Каре стало с ним трудно. Память всегда была для нее важнейшим рабочим инструментом; ладно, не в инструментах дело, просто тот, кто однажды хлебнул полной чашей забвения на Другой Стороне, уже никогда не сможет смириться с тем, что какие-то вещи сами собой улетучиваются из памяти. Даже такая ерунда, как чье-нибудь имя. Не в имени дело, конечно. А в утрате памяти, до сих пор болезненной для нее.

– Отпусти человека, – попросил его Стефан. – У нее и так жизнь тяжелая. Ей сейчас со мной пиво пить. А потом работать, долго и счастливо, пока очередная кадровая перестановка не разлучит нас.

– Работать? С тобой?! Бедная девочка. Ты зачем с этим типом связалась?

– Не я с ним, а он со мной. И еще неизвестно, кому повезло меньше. Ставлю сотню, что все же ему.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Стефан, подвигая ей стул. – Тоже мне великое горе: ко всем моим божьим карам прибавилась еще и небесная. Мне не привыкать.

И объяснил остальным:

– Я был хитер, я придумал хитрость[35]. В смысле выцыганил у Ханны-Лоры отличное подкрепление. Можно сказать, роту бравых ландскнехтов, опытных бойцов с ночными кошмарами и дневными наваждениями. Все-таки слишком много стало в городе открытых Путей, что там из них в ближайшее время полезет – бог весть. Не факт, что своими силами с этой радостью справимся. А поскольку Пути остаются открытыми в интересах наших ближайших соседей, пусть помогают разгребать бардак. Это честно. И, что не менее важно, весело. Никогда раньше такого не было, чтобы в Граничной Полиции постоянно работал целый отряд с Этой Стороны. Командовать этим бродячим цирком… в смысле координировать совместную работу будет пани Кара, больше некому. Вот и хорошо, – он повернулся к Каре: – Трепещи, дорогая, я твердо намерен тебя споить. Чтобы задорней координировалось.

– Этот может, – тоном знатока подтвердил их общий безымянный друг.