Синица в руках

— Нет, просто надо в одном деле разобраться. Понимаешь, была у нас одна девчонка, вместе выросли, короче, как сестра она мне. А тут мне мать пишет, что умерла.

— Как умерла?

— Говорят, упала и головой ударилась. Но это все не то, не могла она, не могла. Связалась с одним уродом, он у нее деньги таскал, бил, сука. Я хотел в этот отпуск разобраться, но видишь, не успел.

— Хм, а что полиция говорит?

— Ничего, несчастный случай. Но соседи говорят, что она к нему тогда ходила.

Разговор прервала сирена, снизу послышался звук бурно текущей воды, запахло серой и сладковатой горечью.

— Ах, ты ж твою мать! — вскрикнул Леха и они вместе побежали вниз на нулевой уровень.

Стоя по колено в горячей пульпе, они в четыре руки пытались передавить задвижкой неистовый насос, чтобы перекрыть поток, вырывавшийся из лопнувшего патрубка. Сверху слышались возгласы разбуженных операторов, суетливо бегающих вверх-вниз.

Это был последний чистый комплект спецовки, и Игорю выдали фабричную, и теперь он полностью слился с заводчанами, на него даже перестало обращать внимание СБ, пропуская не глядя.

Игорь стоял возле КПП и ожидал автобуса до жилого сектора. Ночная смена уже заступила, и это был последний рейс. Народу было немного, несколько запоздалых работяг, сильно хотелось спать.

— Я смотрю, вы уже к нам работать устроились? — спросила Игоря девушка в безликой зимней робе.

— Ой, добрый вечер, — удивился он, не сразу разглядев сквозь слабую метель насмешливые глаза Кати. — Да, как видите, поработили.

— Поработили! Ха-ха, скажете тоже, — рассмеялась она. — А чего не уехали? Ваши недельки-то прошли.

— А откуда вы все знаете? — удивился он.

— Что тут знать, спросила кого надо, — она запнулась, понимая, что выдала себя.

— Спросили, значит, так-так. Значит, интересовались, хм.

— Особо не воображайте себе, — фыркнула она и пошла к резко разворачивавшемуся автобусу.

Игорь догнал ее и встал рядом.

— А вы почему так поздно?

— Ну уж точно не в пульпе купалась, — расхохоталась она.

Они вошли в автобус, Игорь, не веря себе, нагло сел рядом с ней, Катя строго посмотрела на него, но ничего не сказала.

— А вы и это знаете?

— Да, — отчеканила она. — Это вы зря, здоровья себе не прибавите.

— Это я знаю. А вы всегда так задерживаетесь?

— А вы?

— Наверно, не особо это отслеживал, — пожал плечами Игорь.

— А что ж так? У Вас такое рвение к работе?

— Вроде нет, просто в общежитии делать нечего.

— Как нечего? У нас же есть бассейн, библиотека, в конце концов. Есть даже концертный зал! — она расхохоталась. — Правда, я сама не знаю, где он! Ни разу не была.

— Так давай поищем вместе.

— А мы разве перешли на «ты»? — неожиданно жестко ответила она.

— Давай перейдем.

Оставшееся время они ехали молча, Игорь старался сидеть аккуратнее, но раскачивающийся на крутых поворотах автобус сталкивал их ноги, и ему было неудобно, за себя.

— Где Ваше общежитие? — спросил он, когда они вышли.

— Так почему это мы должны перейти на «ты»? — Катя пристально посмотрела на него.

— Не думаю, что для этого нужна причина. Просто должно быть так.

— В первый раз слышу такое объяснение. Ладно, ты хочешь меня проводить?

— Да, хочу, — твердо сказал Игорь.

— А не боишься, что тебя мой парень изобьет?

— Нет, не боюсь.

— Ну, раз такой храбрый, пошли.

Ее корпус находился в верхней точке склона, и Игорь под конец сильно запыхался, перебирая уставшими ногами скользкие ступеньки.

— Ну вот и пришли, — Катя с ухмылкой смотрела на него. — Теперь мне тебя проводить?

А то не дойдешь.

— Нет, дойду, спасибо, — шумно выдохнул он. — Так как насчет зала?

— Какого зала?

— Концертного, пойдем искать?

— Ты что, ты меня погулять зовешь? О-го-го, Я должна растаять?

— Это ты сама решай, будешь таять или нет. Так когда?

— Не знаю, нет времени.

— А в выходные?

— А что выходные? У меня куча дел, знаешь, сколько надо постирать? Тут же нет горничных, все сами, да сами.

— Тогда завтра. Во сколько?

— Я разве согласилась?

— Ты не отказала.

Катя нервно потопталась на месте, завидев приближающиеся к ним из корпуса фигуры.

— В половине первого. Все, я побежала.

— В 12.30! — крикнул он ей вдогонку, курившие у входа в корпус стали громко гортанно хохотать.

За окном прогромыхали пустые КАМАЗы, опаздывавшие на пересменку, солнце даже и не пыталось выглянуть сквозь толщу облаков, низко свисавших над землей. Игорь тяжело поднялся с постели и открыл окно. Тяжелый холодный воздух с привкусом дешевой солярки вошел в комнату, вытесняя духоту перетопленного помещения.