Синхрогинез

Ангел закончил переговоры. Он потянулся за какой-то штуковиной, которая с виду напоминала собой утюг, но видимо его предназначение было не гладить, а биться током. Ведь должна была быть причина того, что из него торчали разноцветные провода, как у дефибриллятора. Подруга не могла причинить мне вреда. Вернее, я так думала. Но так как сегодня день открытий, слух резанули слова:

– Прости, Карен.

Это было сказано серьезным тоном, и для подтверждения, Джесс схватила меня за руку и завела ее за спину.

– Ты ведь не серьезно?! – спросила я, срываясь на крик.

Ангел приближался, угрожая утюгом, с которого сыпались искры. Вырваться не получалось. Джесс оказалась сильнее меня. Я и так это знала, но впервые пожалела, что не наоборот.

– Не смей ко мне приближаться! Слышишь! Вы чокнутые! Все!

– Когда скажу, отпускай. Обойдемся без кляпа. Чего это я церемонюсь? – риторически спросил Ангел.

Я продолжала брыкаться, но Джесс схватила и вторую руку. Утюг оказался совсем близко, и мой голос сорвался до хрипоты. Когда кожа ощутила предстоящий заряд, и все волосинки встали дыбом, именно тогда это произошло впервые. Возможно, такое уже и случалось раньше. Как сгоревшая в неудачный момент лампочка, погасший монитор, красный крестик на индикаторе интернета, когда больше всего нужен. Возможно, причиной стал обычный перепад напряжения или просто произошло чудо. Если судить по всему что случилось с утра, эта странность выглядела не такой уж и странной. Всего лишь замигал свет. Искры с утюга выплеснулись дождем, и в один момент все погасло. Даже глаза робота потухли на мгновение. Хватка Джесс ослабла, подарив мимолетный шанс.

– Что за чертовщина?

Я не настолько хотела знать ответ на вопрос Ангела, чтобы дожидаться, когда утюг вновь оживет. Радовало то, что с детства имелась отличная способность. Глаза быстро привыкали к темноте. А еще спасала прекрасная зрительная память и ощущение пространства. Я могла удариться мизинцем о дверной косяк только днем, но не ночью. В голове уже вовсю вырисовывался эскиз коморки, а самое главное, где находилась дверь. Я ринулась вперед, чувствуя за спиной движение воздуха. Джесс не смогла меня удержать. Ангел чертыхнулся, когда я налетела на него. Послышался падающий звук утюга, и вновь все жемчужины нецензурного сленга, который почти вымер после нашествия машин. Я надеялась только на то, что под ноги не попадет хорек.

– Кажется, ваша подруга сбегает, – послышался электронный голос.

Отлично! Он еще и умеет говорить! Пошел к черту, жестянка!

Я нащупывала ручку двери под пристальным взглядом красных фонарей. К счастью, ИИ—145 не решился влезть между мной и свободой. В висках пульс отбивал барабанную дробь. За спиной послышались крики. Как только дверь открылась, я увидела, как тусклый свет падал красными пятнами на рельсы. Станция Райтхаус была мертва и закидана пыльным хламом. Сзади началась метушня. Я закрыла дверь. Взгляд упал на ящики с микросхемами и прочим мусором. Они стояли по правую сторону двери. Пришлось завалить их, чтобы задержать погоню.

А что дальше?! Черт его знает! … Домой! Мне надо домой! Спасать свою жизнь! Ну, еще и кошку.

Глава 3. Голод

Я бежала вперед, слушая только стук сердца, а хотелось бы вагон метро. Красные фонари мелькали перед глазами пятнами. Повезло, хоть удалось найти схему на одной из стен. Оказалось большой удачей, что та не разрушилась от времени и сырости.

Имеется в виду, совсем.Направление осталось, а это не абы что. Нет! Кого я обманываю! Чтение карт – не мое. Если бы я хоть раз здесь прошлась без дрожания рук, то было бы больше толку.

Слезы смешались с соплями. Здесь было непростительно холодно. Ноги перестала чувствовать три поворота назад. Шум в ушах создавал вакуум, но все равно слышала каждый шорох. Он щекотал натянутые нервы и превращался в паранойю погони. Я коснулась стены замерзшими пальцами и не ощутила опоры. Хотелось закричать, но надо было молчать, пока не выберусь на свет. Пока не доберусь до дома. Вдруг ноги задрожали. Нет. Земля. Я постаралась прислушаться. Действующее метро гремело неподалеку. Взгляд метнулся на схему, и сердце провалилось к недрам расплавленной лавы и зажглось.

Бежать… Бежать, что есть сил!